Таблетки от непогоды

[Радуга]

КТО САМЫИ ВАЖНЫИ?

Как-то Индюк, надувшись, сказал возмущенно: - Сколько времени живу Индюком, и никакой благодарности. А ведь всем известно, что индюк - важная птица.

Едва он закончил речь, как на скотном дворе наступила тишина: все перестали жевать, грызть и клевать.

- Впервые слышу подобное мнение! - откликнулся Гусь. - Вот я - это другое дело. Важнее гуся птицы нет! Даже о человеке, который того, стоит, говорят: "Хорош гусь"

- Чья бы корова мычала, - захрюкала Свинья. - Я здесь самая важная. Слышали, как хозяйка сказала: "Важная у нас Свинья: пудов на десять потянет". А Индюка с Гусем никто и за скотину не считает.

Индюк еще больше надулся. Угрожающе заклохтал. Гусь зашипел и ущипнул Свинью за жирный бок. Известно: гусь свинье не товарищ. Корова боднула Свинью и промычала:

- А мы? Корова в хозяйстве самая важная. Все остальное мелочь и в счет не идет.

Тут вступили в спор овцы, Козел, утки. Все кричали.

- Много ли со Свиньи шерсти настрижешь? - блеял Баран.

Козел тряс бородой и доказывал, что он важнее всех. Поднялся такой шум, что уже никто никого не слышал.

Одна только Рябенькая курочка молча рылась в земле и не вступала в спор.

- Мы тут надрываемся, а этой Курочке и дела до нас нет, - сказал Индюк.

- Маленькая, а ест, как Корова, - сказала Свинья.

- Интересно: под кого она роет? - сказал Козел.

- Роет, роет, а потом свинью подложит, - зашипел Гусь.

- Ничего она не делает, только пыль в глаза пускает, - промычала Корова.

- И вообще, курица не птица, - закрякала Утка, - сколько помню, курица ни разу не снесла ни одного утиного яйца.

В это время Курочка заклохтала и - к насесту.

- Ну, что я говорила! - сказала Утка. - Снова куриное яйцо понесла.

- Гнать ее со двора, - сказал Гусь.

В это время из курятника вышла хозяйка, неся в руках еще теплое яичко.

- Спасибо, Курочка, - сказала она ласково, - вовремя снеслась.

Некоторое время все молчали, а потом Индюк сказал:

- Подумаешь, какая важность - яйцо снесла. - Если бы она потянула на десять пудов, тогда другое дело, - сказала Свинья.

- И все же Корова важнее всех, - промычала Корова.

- Индюк! Гусь! Свинья! Баран! Козел! Утка! - закричали все разом.

И снова поднялся страшный шум.

Одна только Рябенькая курочка молча копалась в земле, выискивая зернышки и червячков. Для нее самым важным было снести новое яичко.


БЕЛЫЙ ВОРОБЕЙ

У Воробья с Воробьихой появились птенчики: трое нормальных, а четвертый - белый.

- Как все это понимать? - спросил строго папа Воробей.

- Я и сама ничего не понимаю, - ответила Воробьиха. - Как говорится, в семье не без урода.

- Что урод, я и сам вижу, но что все скажут о подобном случае?

- Может, он еще со временем посереет, - сказала Воробьиха.

- Буду надеяться, - сказал папа Воробей.

Прошло время. Птенцы подросли. Пора было вылетать из гнезда, а Белый не посерел.

- Позор! - говорил папа Воробей. - Как я с ним на люди покажусь?

- Может, все и обойдется, - сказала мама, - рискнем!

И папа вытолкнул птенцов из гнезда. Трое братьев Белого опустились в стаю, и на них никто даже внимания не обратил. А когда опустился Белый, воробьи даже чирикать перестали.

Первым опомнился Бесхвостый воробей.

- Белый воробей!!! Позор! Проучить! Проучить! - закричал он что есть силы.

И, налетев на Белого, стал вырывать ему перышки из хвоста. Его примеру последовала вся стая.

Спас Белого воробья папа. Он как орел налетел на стаю, и воробьи разлетелись.

- И за что его так? - вздыхала мама Воробьиха.

- Не будет белым! - отвечал папа Воробей. - Сама подумай: кто будет в стае терпеть "белую ворону>. Не будь он мне сыном, я бы и сам задал ему хорошую головомойку.

С тех пор Белому воробью частенько попадало, особенно от Бесхвостого. Когда воробьи начинали скучать и часто поглядывать на оставшиеся перышки Бесхвостого воробья, Бесхвостый кричал:

- Айда, проучим Белого воробья!

И всегда находились желающие. - За что меня все клюют? - спрашивал Белый воробей у папы.

- Вот будешь серым, как все, - никто клевать не будет, - отвечал папа.

Однажды Белый воробей перевалялся в грязи, и произошло чудо: никто его не клевал. От этого Белому воробью стало так хорошо и весело, что он стал прыгать и громко чирикать. Это очень понравилось Молоденькой воробьихе - самой красивой в стае.

- Люблю таких отчаянных и веселых, - сказала она Белому воробью, - а гнездышко у меня выстлано голубиными перышками.

Другие воробьи завидовали Белому и тоже прыгали и чирикали, но Воробьиха на них даже внимания не обращала.

- И почему я тебя раньше не встречала? Ты чей? - спрашивала Молоденькая воробьиха.

Белый воробей уже хотел признаться, что он Белый, как Воробьиха заметила его белые перышки.

- Какая наглость! И он еще посмел мне понравиться! - закричала она.

- Проучить! Проучить! - зачирикал Бесхвостый воробей. И воробьи бросились на Белого.

Спасся Белый воробей только в луже. В одно мгновенье все воробьи так перевалялись, что перестали узнавать своих. Зато Бесхвостому досталось на орехи. Ведь он даже в грязи оставался бесхвостым.

После этого случая Белый воробей никогда не появлялся в воробьиной стае чистым и жил относительно спокойно.

Скоро он стал стреляным воробьем, которого на мякине не проведешь, но никак не мог понять: почему грязным воробьем быть лучше, чем чистым, и почему обязательно надо кого-то клевать?


КТО КОМУ ДОЛЖЕН?

Ранней весной проснулся Сурок, заглянул в кладовую и почесал затылок:

- М-да! А чего же я грызть буду? До нового урожая еще далеко, а у меня в кладовой хоть шаром покати. Не любил Сурок думать, а пришлось. Пораскинул он мозгами и вспомнил о Хомячке. В трудную минуту. Сурок всегда о нем вспоминал. С Мыши взять нечего. Крот - жмот: он скорее прозреет, чем зерно даст. А Хомячок добрый. Войдет в положение. И Сурок побежал к Хомячку. Оказалось, что у Хомячка полная кладовая отборной пшеницы.

- Почему это у меня нет ничего, а у тебя полная кладовая? - спросил возмущенно Сурок.

- Поработал осенью - вот и полная, - ответил Хомячок.

- По-твоему, я не работал! - еще больше возмутился Сурок. - А не брал ли ты у меня осенью взаймы?

- Может, и брал, - отвечает Хомячок, - когда зиму проспишь, разве чего вспомнишь.

- А ты вспомни! Мне чужого не надо, но и своего я отдавать не намерен.

- Хоть убей, не помню, - сказал Хомячок.

- И стоило бы убить! Брать не забываешь, а как отдавать, так у него память отшибло. Говори: сколько брал?

- Не помню, - ответил Хомячок, - а если я тебе должен - бери долг.

- Да уж наверно, ты взял не мало. Мало никто не занимает. По себе знаю. Если уж не отдавать - так лучше как можно больше!

И стал Сурок перетаскивать зерно от Хомячка в свою норку. Отнес мешок, два, три, а Хомячок молчит.

"Не иначе как надуть меня хочет, - думает Сурок, - на совесть мою рассчитывает. Да не на того нарвался. Возьми я у него лишнее - поднял бы крик на весь свет".

Носит Сурок зерно, а Хомячок все молчит.

- Говори, сколько должен, гадкий зверек! - возмутился Сурок. - Я не позволю себя обманывать.

- Не помню, - отвечает Хомячок, - вспомнил только, что ты у меня осенью два мешка занимал.

- Если занимал, значит, отдал, - сказал Сурок.

- Может быть, - сказал Хомячок, - не помню.

- Все ты помнишь, разбойник! Но ты мне все до зернышка вернешь. Я отучу тебя честных сурков обманывать!

- Извини меня, Сурок, - говорит Хомячок, - в следующий раз записывать все буду.

- Прощаю, - отвечает Сурок. - Сам не без греха. И хорошо, что ты отпираться не стал. А то бы я всему лесу рассказал, какой ты гадкий зверек.

И Сурок ушел, унося с собой последний мешок с зерном.


ДЕЛА ДАВНО МИНУВШЕГО

В далекие времена все лесные дела были свалены в одну большую кучу на лесной поляне. Мокли они под дождем, сохли на солнце, мерзли на морозе - никому до них дела не было. Однажды только сломал себе Волк зубы на каком-то деле, и с тех пор поляну обегали за версту. Как говорится, от греха подальше.

- Мы не люди, чтобы делами заниматься, - говорили звери, - вот если б съедобное что в делах было, тогда другое дело.

Поляна по этой причине была самым спокойным местом в лесу, и Медведь решил устроить там свою берлогу.

Закопался он в самые мягкие и пушистые дела и заснул. Увидала все это Сорока.

- Медведь-то в делах зарылся! - затрещала она на весь лес. - На делах спит, делами покрывается, может, еще и ест!

- Мы тоже не рыжие! - закричала Лиса. - Дела у нас общие, а Медведь один их захапал.

- Лучше подавлюсь своим делом, а Медведю его не отдам, - прорычал Волк.

- Мне дела нет до дел, но своего дела никому не уступлю, - прохрюкал Кабан.

- Может, дела сейчас в моде, а мы ничего не знаем, - запищали белочки.

И звери бросились на поляну. В одну минуту от кучи дел не осталось и следа, и Медведь оказался на голой земле.

- Так и надо косолапому! - кричала Сорока. - Хотел все, а не досталось ничего.

Проснулся Медведь и решил, что он во сне переполз на другую поляну. А звери притащили дела домой и не знают, что с ними делать. Кто на пол постелил, кто на стену повесил, кто в сундук запрятал, кто грыз, давился и проклинал все дела на свете. Лиса зарыла свое дело на черный день. У некоторых дела были липкими, пахли так, что хоть из дома беги. Зато - модно! И перед соседями не стыдно. У одного Медведя ничего не было.

С тех пор где бы ни собрались лесные жители, то сразу начинали хвалиться своими делами и доказывать, что у каждого дело самое лучшее. Да заодно над Медведем посмеиваться.

Кое-кто жалел Медведя, которого по-прежнему побаивались, уступая при встрече дорогу, а за глаза называли косолапым бездельником.

ЛЯГУШАЧЬЯ РАДОСТЬ

Маленький Лягушонок проснулся оттого, что его распирала беспричинная радость. Он открыл глаза и увидел встающее солнце.

- Как прекрасен этот мир! - воскликнул он. - И почему это я раньше не замечал?

Лягушонок от рождения был очень веселым, многое его радовало, но это утро было какое-то особенное. Все-все вызывало в нем неописуемый восторг - капельки росы на траве, и кисея тумана над прудом, и даже комарик, сидевший на травинке.

Лягушонку хотелось сделать что-то необыкновенное, хорошее, отчаянное: расплескать пруд лапками или же допрыгнуть до неба. Лягушонок нырнул в воду. Вода была как парное молоко - просто лопнуть можно от удовольствия. Накупавшись, Лягушонок взобрался на лист кувшинки и что есть силы заквакал:

- Вставайте, поднимайтесь, лежебоки! Смотрите, какое чудесное утро! Какое необыкновенное солнце! Какое небо, какие лилии, какая роса!

- Ты что это, головастик, расквакался чуть свет? Спать не даешь, - заворчали сонные обитатели пруда.

- Как можно спать в такое утро! - кричал Лягушонок.

- Обыкновенное утро! - отвечали ему. - Лучше бы дождь был.

Но Лягушонок никому не верил. Он чувствовал: еще немного - и лопнет от распиравших его чувств. Он кричал, колотил лапками по воде, прыгал.

В это время из воды выглянула Водяная крыса и сказала:

- Этому головастику для полного счастья не хватает булыжника.

- Доброе утро, любезная Водяная крыса, - сказал приветливо Лягушонок. - Сегодня вы отлично выглядите! Даже ваш хвост совсем не противный.

- Да он издевается надо мной! - рассердилась Крыса.

Схватив камень, бросила его в Лягушонка. Изумрудный столб воды поднялся в небо, большие круги разбежались по пруду, и через некоторое время на его поверхность всплыл разорванный лист кувшинки.

Наступила мертвая тишина. Все ждали: вот-вот появится снова веселый Лягушонок... Но он не появился.

Придя в себя, Лягушонок выбрался на дальнем берегу пруда, забился под какую-то мшистую корягу. Вставало солнце, туман стелился над прудом, раскрывались лилии, роса блестела на траве - все было таким же, как и несколько минут назад, - не было только радости.

Теперь утро казалось Лягушонку самым обыкновенным.

"И чего это я расквакался? - подумал Лягушонок. - Правильно меня Водяная крыса булыжником угостила. Глупо поднимать шум и беспокоить других, когда вокруг все самое обыкновенное: и солнце, и небо, и вода".


ТЛЯ

Жила на свете Тля. Каждый лесной клоп мог дать ей подзатыльник, а Тле уже и обижать было некого. Меньше ее никого не было.

Больше всего на свете боялась Тля Божьей коровки. День и ночь дрожала, каждую секунду ожидая, что ее съедят. Даже в тихую погоду лист осины, на котором она жила, немного дрожал.

"Стать бы большой-пребольшой и не бояться Божьей коровки", - мечтала Тля.

Как это сделать, она не знала и поэтому продолжала жить и дрожать.

Однажды на ее осиновый лист сел огромный синий Жук. За ним гналась какая-то птица, и он спрятался в листве. Увидев Тлю, Жук сказал, еле переводя дыхание:

- Тебе, Тля, можно позавидовать. Живешь горя не зная. Птицы за тобой не гоняются.

- А Божья коровка! - сказала Тля. - Она пострашней любой птицы.

- Ха-ха! Кого испугалась. Да я Божью коровку одной ножкой раздавлю.

- А давай меняться. Ты будешь тлей, а я стану жуком, - предложила Тля.

- С большим удовольствием! - ответил Жук. - Только обратно я уже меняться не буду.

Сменялись. Стала Тля жуком, а Жук тлей. В это время села на осиновый лист Божья коровка и съела Жука, ставшего тлей, а Тля, хотя и стала большой при виде Божьей коровки упала в обморок. И, соскользнув со своего листа, упала на Жабу, сидевшую под осиной.

- Ox! Ах! - застонала Жаба.

- Ты что охаешь? - спросила ее Тля.

- Как же мне не охать, когда меня чуть лось не раздавил.

- А я лосей совсем не боюсь, - сказала Тля.

- Тебе, Жуку, хорошо, - сказала Жаба, - куда захотел, туда и полетел.

- Лететь-то некуда, - отвечает Тля, - всюду божьи коровки.

- Ха-ха-ха! - засмеялась Жаба. - Да я за день по сотне этих божьих коровок глотаю.

- Эх, быть бы мне жабой! - сказала Тля. - Уж я бы этим божьим коровкам показала.

- А давай меняться, - предложила Жаба, - ты станешь жабой, а я жуком.

- Согласна, - отвечает Тля, - только уж обратно я меняться не буду.

Обменялись. Жук сразу взвился в небо, и его схватила какая-то птица. А Тля, став жабой, запрыгала по траве.

Прыгает Жаба, а сама во все стороны смотрит, чтобы вовремя от Божьей коровки спрятаться. И встречает дрожащего Зайца.

- Ты чего испугался, Заяц? - спрашивает Тля. - Или Божью коровку увидел?

- Божьих коровок я не боюсь, - отвечает Заяц, - а дрожу я оттого, что еле от волка серого ушел. - А я волка не боюсь, - сказала Тля.

- Чего тебе его бояться. Такую противную, холодную никто и есть не захочет.

- Тогда давай меняться, - предложила Тля, - ты будешь жабой, а я зайцем.

- С большим удовольствием, - ответил Заяц, - так надоело от волка убегать.

Обменялись. Стала Тля зайцем, а Заяц жабой. Ничего не боясь, запрыгала жаба по лесу, и ее растоптало проходившее стадо коров. А Тля, став зайцем, понеслась по лесу, радуясь своей необыкновенной удаче. Теперь Тля никого не боялась. И вдруг перед самым носом увидела Тля красный мухомор с белыми пятнышками. "Божья коровка - мелькнуло в ее сознании. И Тля от страха потеряла сознание. Когда же она открыла глаза, то увидела рядом Волка.

- Наконец-то ты мне попался, Косой заяц.

- А я не заяц! - сказала Тля.

- Не заяц? - удивился Волк. - Впервые обознался. А кто же ты?

- Я - Тля! Меня только Божья коровка должна есть.

- Тля, говоришь! А ведь и я не волк. Я только притворяюсь волком, а на самом деле я - Божья коровка, которая давно уже за тобой охотилась.


КТО ЖЕ ВИНОВАТ?

Упала в лесу старая осина и придавила Волка.

- Кто виноват? - завыли волки. - Подайте нам виноватого! Да смотрите тощего не предлагайте, с нами шутки плохи. Стали лесные обитатели решать, что им делать, как им быть.

- Пусть будет виноватым Бык, - предложил Хомячок, - он у, нас самый большой и жирный.

- Еще кто вякнет - в порошок сотру, - предупредил Бык.

- Тогда пусть будет виноватым Кабан, - квакнула Лягушка и скорее нырнула в болото.

- Если еще кто квакнет - из-под земли достану, - предупредил Кабан.

Никогда кабаны виноватыми не были. Ведь с ними и медведь не всякий справится.

- Виноваты зайцы! - сказала Лиса. - Их все равно много развелось.

Только Лиса так сказала - зайцев и след простыл.

- Виноват во всем Хомячок, - сказал Бык, - он маленький, слабый. За него никто не заступится, и сам он никого не укусит.

- И потом, он самый жирный, - сказала Лиса.

- Решено: Хомячок виноват, - хрюкнул Кабан.

- Долго вы будете торговаться, - закричали волки, - у нас уже животы к спине прилипли.

- Хомячок виноват, - сказал Бык.

- А пожирнее у вас никого нет? - спросили волки.

- Хомячок самый жирный, - ответил Бык.

- Мы предупреждали, что не потерпим обмана, - сказали возмущенные волки и съели Быка.


ХИТРЫЙ ЗАЯЦ

Разбудил Заяц спящего Льва: наткнулся с косых глаз.

- Кто посмел потревожить мой сон? - заревел Лев.

- Прошу прощения, уважаемый Лев, но вас, сонного, чуть носорог не забодал.

- Где носорог? Я сейчас с ним рассчитаюсь!

- Можете не беспокоиться. Я его уже прогнал и даже рог обломал.

И Заяц показал Льву морковину. - Что это? - спросил Лев.

- Рог носорога, - ответил Заяц, - я с этими носорогами расправляюсь, как с капустой.

- Как же ты с ними расправляешься? - удивился Лев.

- Очень просто! Незаметно подкрадываюсь к носорогу и зажимаю глаза лапами. Носорог начинает гадать, кто это ему глаза зажал: "Антилопа? Бегемот? Жираф?" - "Нет, - говорю я, - слон! Драться будем или сам рог отдашь?" - "Бери что хочешь, - говорит перепуганный носорог, - только не губи". Я отламываю рог и убегаю. А без рога носорог мне уже не страшен.

- Ничего подобного не слыхал! - засмеялся Лев. - Ну, Заяц! Ну, молодец. Ну, хитрюга!

- А что делать? Приходится как-то выкручиваться.

- Проси любую награду - ничего не пожалею за спасение, - сказал Лев.

- Разве я за награду старался, - ответил Заяц, - для меня самое главное - доброе дело сделать. Но если вам так уж хочется меня отблагодарить - дайте мне одну морковину.

- А это что еще такое?

- Вот! - сказал Заяц и показал морковину, которую за рог носорога выдавал.

- Ах ты наглец! - закричал Лев.

И, схватив его за уши, стал их драть.

- Вот тебе, косой, за первый обман. Вот тебе за другой. Вот тебе и на будущее. И отпустил косого.

После такой трепки уши у Зайца стали такие длинные, какие теперь у всех зайцев на свете. А если Заяц начинал врать, ему говорили: "Что-то у тебя, косой, уши коротковаты стали. Не пора ли их немного подтянуть?"


БАРСУК И ЗАЯЦ

Жили в лесу Барсук с Зайцем. Барсук с утра до ночи работал: ни отдыхал, ни обедал путем, что-то всегда пилил, тащил, строгал, рыл. Но ничего у него не было: ни кола ни двора.

А Заяц почти всегда лежал в тенечке под кустом и думал. Бывает, несколько дней так думает, потом хлопнет себя лапкой по лбу, крикнет: "Эврика!" - и примется за дело.

Тяп-ляп, тяп-ляп! И такое сотворит, что звери со всего леса сбегаются посмотреть на Зайцево чудо.

- Бездельник! Лежебока длинноухий! - ворчал всегда Барсук. - Хоть бы когда пальцем о палец стукнул.

- Я думаю! - отвечал Заяц. - Семь раз отмерь - один отрежь!

- Думать и дурак может, а вот ты поработай с мое, тогда тебе и думать не захочется, - отвечал Барсук.

Однажды утром лежал Заяц, как обычно, под кустом и думал. Морщил лоб, кусал травинку. А мимо Барсук огромное бревно тащил.

- Зачем тебе бревно, Барсук, или дом собрался строить?

- Нет! Хочу кол вбить, чтобы никто не говорил, что у меня нет ни кола ни двора, - ответил Барсук.

- Так это же бревно, а не кол! - сказал Заяц. - Кол должен быть намного тоньше и короче.

- Спасибо, что предупредил, - сказал Барсук, - я-то думал: чем больше - тем лучше. Бросил Барсук бревно и снова побежал в лес. Лежит Заяц под кустом - думает. Тащит мимо него Барсук прутик.

- Куда это ты, Барсук, прутик несешь? - спрашивает Заяц. - Или корзину плести собрался?

- Хочу кол вбить, чтобы никто не говорил, что у Барсука нет ни кола ни двора, - отвечает Барсук.

- Кол должен быть толще, - сказал Заяц, - а это обыкновенный прутик.

- Можно и потолще принести, не переломлюсь, - говорит Барсук.

Бросил он прутик и снова пошел в лес.

Заяц лежит под кустом. Морщит лоб, покусывает травинку - думает. Проходит мимо Барсук с палкой.

- Зачем тебе палка понадобилась, Барсук, или от волков хочешь ею отбиваться?

- Хочу кол вбить, чтобы никто не говорил, что нет у меня ни кола ни двора.

- Это же палка! - говорит Заяц. - А кол должен быть толще.

Отшвырнул Барсук палку со злобой и говорит:

- Целый день потратил, а кола так и не вбил.

- Завтра вобьешь! - говорит Заяц.

- Ну уж нет! - говорит Барсук. - Завтра я буду себе двор строить.

- Дело хорошее, - говорит Заяц, - только ты, прежде чем за дело браться, хорошенько подумай. А то получится с двором, как с колом.

- Тебе делать нечего, ты и думай, - отвечает Барсук, - а у меня голова не казенная.

Был уже вечер, садилось солнце, и Барсук пошел домой, чтобы с утра приняться за новую работу. Он ворчал, ругая Зайца, который весь день под кустом пролежал и палец о палец не стукнул.

Когда Барсук скрылся, Заяц стукнул себя лапкой по лбу и крикнул:

- Эврика!

После этого он стал что-то мастерить и дотемна успел сделать капкан. Теперь он мог спать спокойно: если лиса или волк подкрадутся к нему - обязательно в капкан попадут.

- Мало много работать. Надо еще работать с умом, - сказал Заяц, засыпая.


КУРИЦА

У курицы было много цыплят, а сколько - она понятия не имела. Она считала только до одного, а два для нее было уже - много.

Повадился кот Васька таскать у курицы цыплят. Чуть цыпленок отстанет - Васька цап его - и в кусты.

"У кого это кот цыплят таскает? - думает курица. - Не иначе как у Пеструшки-разини".

Своих цыплят курица пересчитает: "Раз, много..." И успокоится. А Васька все таскает и таскает у нее цыплят. Видит это курица и возмущается:

- Бывают же такие мамы на свете! Я бы за своего цыпленка все глаза этому коту выдрала.

Наконец осталось у курицы только два цыпленка. Курицу охватило легкое беспокойство. Раньше, когда цыплята собирались у нее под крылом, было тесно, а теперь словно нет никого. Пересчитала курица цыплят: "Раз, много" - и успокоилась. Но на другой день и эти цыплята пропали. Поклохтала курица, побегала по двору - никто не явился на ее зов.

- Были у меня цыплята? - рассуждала курица. - Были! Ел их кто-нибудь? Не ел1 Куда же они подевались?

Гуляла по двору Пеструшка со своим многочисленным выводком, а больше цыплят не было.

- Значит, мои цыплята стали уже большими и самостоятельными, - решила курица, - и беспокоиться мне больше о них нечего.

И курица со спокойной совестью пошла высиживать новых цыплят.


ГЛУПЫЙ ХОМЯЧОК

Получил Хомячок письмо из города: "Приезжай, дорогой, в гости, - писал незнакомый Волк, - не бойся, не съем. Для меня сейчас дороже всякого мяса - душевное тепло и внимание. Мы не знакомы, но это не беда. Слышал я, что только ты один в лесу сохранил еще свою простоту и отзывчивость. Пожалей серого, приезжай. Я бы и сам в лес убежал, да боюсь темноты. Фонарей-то в лесу нет. Да и каждая мышь теперь по лесу с ружьем ходит. А тут меня никто за волка не считает. Работаю на складе дворняжкой. Приезжай, чайком побалуемся, поговорим по душам".

- И не думай ехать, - сказал Ослик, - разве можно Волку верить.

- Жалко мне его, - ответил Хомячок, - я его приласкаю, пожалею - ему и легче станет.

Бросил Хомячок все дела и отправился в дорогу. Но не успел от норки отойти, как повстречал Волка.

- Куда это ты, Хомячок, спешишь? Не в город ли к Волку?

- К Волку в гости. Он мне приглашение прислал, - отвечает Хомячок.

- И ты не боишься его? - удивился Волк.

- Не боюсь! Волку сейчас очень одиноко. Ему в городе теплоты и внимания не хватает. Его там зайцы совсем заели.

- Ну и глупый же ты, Хомячок! Много я слышал о твоей глупости, но никогда бы не поверил, если бы сам не убедился. Знаешь, а ведь письмо-то я тебе написал.

- Зачем? - спросил Хомячок.

- А как тебя еще из норки выманишь? Дичи совсем не стало. Решил на всякую мелочь переходить.

- А я-то думал, что хоть один волк хорошим стал!

- Ну, ты полегче выражайся! - рыкнул Волк. - А то съем.

- Если будешь есть - ешь скорее, а то мне некогда, - сказал Хомячок, - я из-за тебя все дела бросил.

- Нет уж, уволь! Есть я тебя не буду, даже если умолять будешь. Съешь, а потом сам таким же глупым станешь. Начнешь еще зайцев жалеть и овец. А за отзывчивость спасибо. Впервые меня кто-то пожалел.

И Волк убежал. Хомячок вернулся к норке.

- Ты почему возвращаешься? Передумал?- спросил Ослик.

- Я уже встретил Волка, - ответил Хомячок.

- И он тебя не съел?

- Он сказал, что таких глупых, как я, он не ест.

- Теперь понятно, почему Волк все время за мной охотится, - сказал Ослик. Хомячок еще раз перечитал письмо Волка, вздохнул и сказал:

- Лучше бы Волк меня съел. После встречи с ним мне так стало холодно и одиноко, хоть волком вой.

[Радуга]

СВОЕ И ЧУЖОЕ

У Хомячка вскочил прыщ на носу - больно и неприятно. Казалось, в нос вцепился страшный зверь и грызет, грызет.

Хомячок потерял сон, аппетит. В этот момент к нему в гости пришел Сурок и стал рассказывать, что в мире делается.

- В тридесятом царстве землетрясение, - сказал Сурок.

- А у меня прыщ на носу! Меня от него всего трясет.

- А тридевятое царство в тартарары провалилось.

- А у меня прыщ на носу, чтоб ему туда же провалиться, - говорил Хомячок.

- Говорят, скоро конец света! - сказал Сурок. - А у меня прыщ на носу, и никакого конца ему не будет!

- Бесчувственный зверек! - закричал Сурок. - Можно подумать, что твой прыщ важней всего на свете, что у других прыщей не бывает!

- Бывают и у других прыщи, но мой больней чужого.

Слова Хомячка возмутили Сурка. Он хотел уйти от него, сильно хлопнув дверью, но налетел лбом на косяк двери.

- Ой-ей-ей! - застонал Сурок. - Ой, больно!

- Подумаешь, шишка на лбу! - сказал Хомячок. - Тебе бы мой прыщ, тогда бы ты не так запел.

- Да моя шишка в сто раз больней твоего прыща! - закричал Сурок.

- Тридесятое царство трясет. Тридевятое в тартарары провалилось. Скоро конец света, а он со своей шишкой носится.

- Ты что, издеваешься? - закричал Сурок. - Провались ты со всеми царствами! Еще друг называется. Больше ноги моей у тебя не будет.

И Сурок ушел.

А Хомячок остался при своем мнении, что его собственный прыщ больнее чужого и тем более шишки Сурка.


ЛИСА И МЫШОНОК

У Мышонка не было ни мамы, ни папы. Никто его уму-разуму не учил, никто не говорил, что можно, а чего нельзя.

Много раз он был на краю гибели, но всегда ему везло: помогала смекалка. Однажды он нос к носу повстречал Лису.

- Все! - сказала Лиса. - Разрешаю пискнуть разок напоследок. Жаль все же сироту.

Лиса закрыла глаза, облизнулась, стряхнула с мордочки прилипшие куриные перышки, потянулась... Мышонок не стал пищать, а быстро вскарабкался на какое-то дерево. Лиса опомнилась, хотела схватить Мышонка, а он уже высоко.

- Ты что же это делаешь, негодник! - возмутилась Лиса. - Разве мыши по деревьям лазают? Твои родители поумнее тебя были, но такого никогда не вытворяли. Мыши должны бегать по земле.

- Я этого не знал! - ответил Мышонок. - Некому было учить.

- Теперь ты знаешь! Спускайся вниз, извинись и больше никогда так не делай.

Мышонок хотел спускаться, но задержался.

- Куда это годится! - возмущалась Лиса. - Никаких правил не соблюдаешь, беспризорник. А если я летать начну, что тогда? Слезай сейчас же!

Мышонок не слезал.

- Еще немного посидишь на дереве и станешь белкой. Позор! Смотри, у тебя уже беличий хвост начинает расти.

Мышонок оглянулся на свой хвост и чуть не свалился в раскрытую пасть Лисы. А Лиса походила вокруг дерева и говорит:

- Залезла бы я на дерево, да воспитание не позволяет.

Лиса убежала, а Мышонок решил на всякий случай никогда больше не попадаться ей на глаза.


ЦАПЛЯ

Цапля наглоталась лягушат. Постояла на одной ноге, затем спрятала голову под крыло.

"Как хорошо! - думала Цапля. - Тепло, сухо, и никто не мешает. Нет под крылом ни волка, ни лисы".

Стояла, стояла. Вдруг слышит:

- Спасайся, Цапля, волк!

Но Цапля даже не встрепенулась. Зато представила, как она, высунув голову из-под крыла, поднялась в воздух и стала кружиться над озером. Теперь волк был ей не страшен. Волки летать не умеют.

Кружась над озером, Цапля видела цаплю, стоявшую недалеко от берега на мели. Голова у нее была спрятана под крыло. И к той Цапле подкрадывается волк.

"Спасайся, цапля, волк!" - закричала Цапля. В это время волк сделал прыжок и вцепился Цапле в горло. "Глупая цапля, - успела подумать Цапля, - ну кто же прячется от волка под крылом".


БЕЗ ОБИДЫ

Голодные волки решили задрать медведя. Пришли к нему в гости и давай нахваливать. И добрый- то он, и самый сильный, и самый умный, и самый уважаемый. Медведь растрогался и говорит:

- Вижу, что зря на волков наговаривают. Вовсе вы не злые и не коварные. В этот момент что-то трах Медведя по голове. Даже искры посыпались. Медведь взревел, хотел всех в порошок стереть, да увидел спокойные, дружелюбные лица гостей. Все они мирно беседовали и нюхали малиновое варенье. "Меда объелся, - решил Медведь, - вот в голову и бьет".

Но только он успокоился, как на голову ему обрушился новый удар. Словно потолок рухнул. Очухался Медведь, осмотрелся. Волки улыбаются ему приветливо, хвалят за угощение и гостеприимство.

- Что-то совсем голова раскалывается, - сказал Медведь, стараясь как можно приветливее улыбаться волкам.

В этот момент на голову медведя обрушился такой удар, что он испустил дух. Убитый медведь лежал на полу и приветливо улыбался. Все произошло так быстро, что он даже не успел обидеться. Волки съели медведя и пошли домой.

- Исключительный медведь попался, - говорили они по дороге, - вежливый, обходительный, гостеприимный. Не то что другие. Такого и обидеть грех. И дело иметь с таким сплошное удовольствие.

- Да и мы тоже молодцы, - говорили другие, - сами наелись и хорошего медведя не обидели. Самое главное - это никого не обидеть. К сожалению, не все это умеют. Иначе кто бы сказал о волках дурное слово?


КАК НАЗВАТЬ АИСТЕНКА?

Появился в гнезде аистов аистенок.

- Как назовем аистенка? - спросила мама у папы Аиста.

- Не знаю! - ответил Аист.

- Если сам не знаешь, попроси совета у других, - сказала Аистиха.

Полетел Аист искать помощника в трудном деле и встретил Лису.

- Помоги, Лиса, аистенка назвать, - обратился к ней Аист, - мне легче сотню лягушек поймать, чем одно имя придумать.

- Помочь могу, - ответила Лиса, - но очень уж дело это трудное. Придется голову поломать. - Ты уж постарайся; Лиса, а я в долгу не останусь. Иначе Аистиха меня со свету сживет. Захотелось ей аистенка назвать - хоть расшибись.

- Ладно, показывай своего птенчика!

Привел Аист Лису к гнезду, опустил аистенка на землю. Лиса осмотрела аистенка и говорит:

- Такого легче съесть, чем имя ему придумать. Придется взять птенчика в лес и без всякой спешки подумать.

- Ты уж с ним поосторожней, - говорит Аист, - он у нас еще такой маленький.

- Это самое обидное, - сказала Лиса. Взяла аистенка и убежала.

- Вот все и улажено! - сказал довольный Аист. - И голову ломать не надо.

- Что-то беспокойно мне, - сказала Аистиха. - Наверно, ты думаешь, что Лиса даст нашему аистенку плохое имя, - сказал Аист. - Тогда придумывай сама.

- С меня достаточно того, что я сижу на яйцах, - ответила Аистиха.

Лиса появилась через несколько дней. За нею весело бежал рыжий лисенок.

- Ну и задачу вы мне задали, - сказала Лиса, - просто извелась вся.

- Имя придумала? - спросил Аист.

- Я назвала аистенка Рыжиком.

- Ничего, имя хорошее, - сказала Аистиха.

- Где же наш Рыжик? - спросил Аист.

- Он же перед вами, - ответила Лиса.

- Но это же лисенок!

- А кто утверждает, что это аистенок? - сказала Лиса. - Дело было так: сначала я придумала имя Рыжик. Потом решила, что оно мало подходит к аистенку, и перевоспитала его в лисенка.

- Замечательный лисенок, - сказал Аист,- здоровый, веселый, упитанный.

- Уж я для вас постаралась. Но теперь вы можете не беспокоиться за сыночка. Его ни волк, ни лиса не съест.

- Спасибо за труды, - сказал Аист, - я тоже в долгу не останусь.

- Просто не верится, что это наш аистенок, - сказала Аистиха.

- Ну, а кто же это, по-вашему? - сказала Лиса.

- Лисенок - это для нас, конечно, большая честь, но нам хотелось бы иметь сыночка-аистенка.

- Надо было сразу говорить, - сказала Лиса обиженно, - а я-то старалась. Вот и делай после этого добро!

Лиса побежала к лесу. Рыжик побежал за ней.

- Рыжик! Рыжик! Куда же ты? - закричала Аистиха, но лисенок даже не оглянулся на ее зов.

- Уже отвык от нас! - сказал папа Аист.- Вот как отдавать детей в чужие руки.

- Мне почему-то кажется, что лиса нас обманула, - сказала Аистиха.

- Как можно жить среди зверей и никому не доверять, - возмутился Аист. - Вот и порядочную Лису обидели. А если Рыжик побежал за Лисой, значит, ему у нее больше нравится, чем у нас.

Но когда в гнезде появился второй аистенок, мама Аистиха сказала:

- Давай никак не называть аистят. Мне хочется, чтобы мои птенцы были рядом со мной, а не бегали где-то в лесу.

- Правильно! - согласился Аист. - Лягушек можно ловить и без имени.

С тех пор аисты никак своих птенцов не называют.


УЧЕНЫЙ КОЗЕЛ

Жил в лесу Ученый козел. Знал все, что только можно знать. Лесные обитатели без него шагу сделать не могли. Уж если на дворе дождь, никогда Козел не скажет, что погода солнечная. Вечер он с утром не путал, как некоторые. Лось с Кабаном подрались. Дело до крови дошло. Лось говорит: солнце на небе! Кабан - луна. Дело было на закате.

Козел же посмотрел ученым взглядом и сразу сказал, что это не луна, а заходящее солнце. Вот какой ученый был Козел.

Раньше, говорят, каждый сам во всем разбирался. Пришел как-то к Козлу Ослик и говорит:

- И как это ты, Козел, во всем разбираешься?

- Поучись с мое, и ты будешь разбираться. Если, конечно, голову на плечах имеешь.

- А ты знаешь, какая погода будет через сто лет?

- Вёдро! - не моргнув глазом, ответил Козел.

- И через тыщу знаешь?

- Знаю! Я все знаю...

- Это каким же надо быть ученым, чтобы все знать? - удивился Ослик.

Наступила осень, и Козел всех предупредил: - Скоро зима! Если кто запасов не сделал - туго придется.

И все убедились, что Козел прав.

Потом Козел объявил, что уже морозы ударили. Что пора одеваться потеплей, иначе простудиться можно.

- Надо же! - удивился Кабан. - Значит, уже пора мерзнуть, а я все потею. До чего наука дошла. Все знает.

- Я уже давно замечаю, что все как-то стало не так, только понять не могу что, - сказал Ослик.

Один Хомячок обходился без Козла, зато однажды чуть летом в зимнюю спячку не залег.

- Золото у нас, а не Козел, - говорили лесные обитатели, - что бы мы без него делали?

Но однажды Козел пропал. Как в воду канул. Говорили, что переехал в город. Но толком никто не знал.

И пропали звери без Козла. Опустел постепенно лес. Остались одни елки-палки, Хомячок да еще кое-какая мелочь. И наверно, потому, что хотя и были они самыми глупыми, зато жили своим умом. Ведь недаром говорят, что даже ослу достаточно ума, чтобы оставаться самим собой.


ПРОСТОФИЛЯ

В одном муравейнике родился Муравей. Сначала он был белым, и его считали маленьким, потом он стал черным, и его стали считать большим. Ходил Муравей в школу, где учили, что на муравейнике растет гриб. Муравей три года сидел в одном классе и зубрил:

- На муравейнике растет гриб... На муравейнике растет гриб.

Но когда его просили ответить, что растет на муравейнике, он ответить не мог. За это прозвали Муравья Простофилей.

Однажды Простофиля шатался по муравейнику и увидел гриб. Он не знал, что это тот гриб, про который он зубрил. Но гриб оказался мягким и вкусным - и Простофиля принялся за работу.

Скоро он прогрыз коридоры, комнаты, сделал окна. И поселился в новом доме. Тут никто не показывал на него и не говорил: "Смотрите, вот идет Простофиля, который не знает, что растет на муравейнике".

В то самое время муравьи-мудрецы решали вопрос: "Что находится внутри гриба, который растет на муравейнике?" Чтобы потом это изучать в школе. После долгих споров решили все увидеть своими глазами. Подходят они к грибу, а из окна машет им приветливо Простофиля - в гости приглашает.

- Это ты живешь внутри гриба? - спрашивают мудрецы.

- Я, - отвечает им Простофиля. - Против фактов не пойдешь, - сказали мудрецы и написали в школьных учебниках, что в грибе, который растет на муравейнике, живет Простофиля, который не знает, что на муравейнике растет гриб.


СКАЗКА О ГОРИЗОНТЕ

Один человек отправился догонять горизонт. Он шел, а горизонт уходил. Он делал шаг, и горизонт делал шаг от него. Он бежал, и горизонт убегал вперед. Человек скакал на коне, мчался на машине, летел в самолете, а горизонт оставался все таким же далеким, как и в начале пути. Человек был уверен, что в горизонте заключена какая-то загадочная тайна, которую природа еще никому не открыла. Человек встретил на своем пути много мудрых людей. Многое узнал и понял. Много тайн постиг, но горизонт не приблизился к нему ни на шаг.

- Зря только тратишь время и силы, - говорили человеку самые мудрые люди. - Горизонт не покорился даже самым могучим волшебникам.

Но человек не сдавался. Прошли годы. Человек обошел всю землю и вернулся туда, откуда начал свой путь. Он остановился на холме, где часто играл в детстве, где впервые увидел горизонт. И вдруг все понял. Горизонт всюду! На каждом шагу.

И сразу услышал у самого уха его тревожный, манящий в неведомые дали голос.

Человек счастливо улыбнулся, закрыл глаза, вытянул руки вперед и почувствовал, как на ладони ему легла легкая, прохладная, трепещущая на ветру нить.

Теперь он ясно понимал: все прекрасное, необыкновенное и сказочное было всегда рядом.

- Но как бы я все это понял, если бы сидел на месте? - сказал человек.


ВЕЗЕТ - НЕ ВЕЗЕТ

Шел по дороге Везучий и повстречал Невезучего.

- Далеко ли путь держишь? - спросил Везучий. - Далеко ли - не знаю, но до первого везенья дойти хотелось бы.

- Так тебе, значит, не везет?

- Не везет, и здорово, - отвечает Невезучий, - через каждые сто шагов не везет, а то и чаще.

- Не могу поверить, - говорит Везучий, - ведь мне везет через каждые сто шагов.

- Не может быть! - удивился Невезучий.

- Пойдем "вместе, и сам убедишься, - сказал Везучий.

- Пойдем, - согласился Невезучий.

Пошли. Через сто шагов повстречали они Лошадь.

- Не нужна ли вам в хозяйстве лошадь? - спросила Лошадь. - Хозяин меня прогнал, и я теперь не знаю, что мне делать.

- За что тебя прогнали? - спросил Невезучий. - Есть у меня один недостаток, а в остальном я - лошадь хоть куда.

Везучий подошел к Лошади, похлопал ее по шее, погладил - и Лошадь ответила ему дружеским ржанием. А Невезучий стал выискивать лошадиный недостаток. Когда он осматривал хвост, Лошадь лягнула его. Невезучий чуть жив остался.

- Видишь, как мне не повезло? - сказал Невезучий. - Но теперь-то я знаю, что к лошади сзади подходить нельзя.

Везучий сел на Лошадь и поехал, а Невезучий поплелся пешком. Через сто шагов повстречали они Быка.

- Не нужен ли вам в хозяйстве бык? - спросил Бык. - Прогнал меня хозяин, и теперь я не знаю, как быть.

- За что же тебя прогнали? - спросил Невезучий.

- Есть у меня один недостаток, а в остальном я - бык хоть куда.

- Я взял себе Лошадь, а ты, Невезучий, бери себе Быка. И считай, что тебе наконец повезло.

Подошел Невезучий к Быку, похлопал по шее, как Везучий с Лошадью сделал, - и не успел опомниться, как оказался на рогах у Быка. Только чудом он остался жив.

- Видишь! - сказал Невезучий. - Снова не повезло. Надо было к Быку сзади подходить, а не спереди. Теперь буду знать.

Подошел Везучий к Быку сбоку, взял за поводок, привязанный к кольцу, вдетому в ноздри Быку, и тот мирно пошел за ним.

- Бери себе этого Быка, - сказал Невезучий, - мне он не ко двору пришелся.

- Теперь-то я вижу, что тебе не везет через каждые сто шагов, - сказал Везучий.

- А я убедился, что тебе через каждые сто шагов везет, - сказал Невезучий. Стали прощаться.

- Не посоветуешь ли мне, друг, как с невезеньем бороться? Может, есть у тебя какой секрет?

- Нет у меня никакого секрета, - ответил Везучий, - просто я в каждом трудном случае сначала подумаю, а потом делаю.

На том и расстались. Везучий поехал в одну сторону, уводя Быка, а Невезучий поплелся в другую. Через сто шагов Невезучий подошел к широкой реке.

- Как же мне переправиться на другой берег? Ведь плавать-то я не умею? - сказал Невезучий. - И лодки поблизости нет.

Решив воспользоваться советом Везучего, Невезучий стал думать, как советовал ему Везучий: "Если я поплыву - утону! Если же пойду по дну - не утону! Ведь тонуть-то будет некуда".

И, взяв в руки тяжелый камень, Невезучий шагнул в реку.

Повезло Невезучему на этот раз или нет - никто не знает. Но из реки он так и не выходил.


ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА

Пошел как-то старик в огород за свеклой для борща. Выбрал свеклину покрупнее; дернул - и вытянул Рыжую курочку.

- Вот удача! - сказал старик. - Давно я куриного супа не ел.

А Курочка человечьим голосом говорит: - Отпусти меня, старик! А за это я любое твое желание исполню.

- Ничего мне не нужно от тебя, - говорит старик, - иди куда душа пожелает.

И отпустил Курочку. Но Курочка никуда не убежала, а пошла за стариком и стала у него жить. Сядут старик со старухой обедать и Рыжую курочку зовут.

- Иди, Курочка, поешь с нами.

Курочка поест и спасибо скажет. Так прошел год. Однажды старуха говорит:

- Курица, а яйца не несешь. Снесла бы хоть одно яичко!

- С великим удовольствием! - отвечает Курочка. - Я только и жду, когда вы попросите.

И снесла Курочка яичко: ни в сказке сказать, ни пером описать. Словно и не яичко это, а Земля с морями, полями, лесами и реками. И все это живет, движется, как настоящее.

- Век прожил, а такого чуда не видывал, - сказал старик.

- Мы люди простые, - говорит старуха, - к чудесам разным не приучены. А не могла бы ты, Курочка, снести яичко попроще.

- Могу и попроще, - ответила Курочка. Махнула она крылом. Появилось яичко из чистого алмаза, а внутри него горело яркое солнышко. Яичко так сверкало, что на него было больно смотреть.

- Еще чудней, - удивился старик. А старуха свое:

- Мы люди простые, к чудесам не приучены. Не могла бы ты, Курочка, снести яичко попроще.

- Могу попроще, - сказала Курочка.

Махнула она крылом - и появилось простое белое яичко. Обрадовалась старуха. Положила яичко в горячую золу печься, а яичко и заиграло: словно кто на гармони выводит берущую за душу мелодию. Старик подпевать стал.

А старуха:

- Вижу, Курочка, большая ты затейница! Развеселила старую. А не могла бы ты снести самое обыкновенное яичко?

Курочка стала грустной. Сникла вся. И говорит печально:

- Простого яичка я снести не могу. Ведь я сама сказочная.

- Так бы сразу и сказала, - успокоилась старуха, - я бы тебя и мучить не стала. Жили мы без яичек и еще проживем.

- Я так не могу, - ответила Курочка, - я должна обязательно выполнить одно ваше желание.

- Тогда выполни мое заветное желание, - сказал старик.

- С удовольствием, - воспрянула Курочка, - хочешь, дворец тебе построю, хочешь, молодость верну?

- Мне моя избушка милей всяких хором, - ответил старик. - От богатства - одно беспокойство. А молодым буду - как старуха одна останется. Нет, о другом я хочу попросить.

- О чем же? - испугалась Курочка, что снова не сможет выполнить обещание.

- Оставайся с нами, Курочка, - сказал старик, - это самое заветное наше желание.

- Много я могу сделать дорогих чудес, - ответила Курочка, - но нет на свете чуда дороже простого человеческого тепла, которым вы одаривали меня каждый день. Я с радостью выполню ваше заветное желание.


ВИШЕНКА

Росла у деда с бабкой вишня в саду.

Отцвела она весной - и осталась на вишне одна вишенка. Маленькая да зеленая.

- Это нашей внучке, - говорит дед, - приедет наша внучка, мы и угостим ее вишенкой.

- Эта вишенка нашей внучке, - говорит бабка, - вот приедет наша внучка, мы и угостим ее вишенкой.

Вишенка зреет на солнышке, а дед с бабкой на нее любуются.

- Наливайся, вишенка, полнее, созревай, вишенка, скорее.

- Скоро внучка наша приедет.

И стала вишенка зрелой, так и хочет лопнуть от сока. Сорвать бы ее, да внучка все еще не едет.

Вот вышел дед утром в сад посмотреть на вишенку, а вишенку воробьи склевали, одна косточка осталась. Погоревали дед с бабкой, да ничего не поделаешь. Наступила зима, а внучка так и не приехала. Сидят дед с бабкой у окна, смотрят, как на ветру качается вишневая косточка, и говорят:

- Не успеешь оглянуться, как настанет лето, созреет другая вишенка, еще лучше этой. Приедет внучка, и мы угостим ее вишенкой...


ИГОЛКА

Жил-был старик со старухой. Порвал как-то старик свою рубаху. Взялась старуха рубаху чинить. Нитку нашла, а иголку найти не смогла. Черти куда-то ее подевали.

- Иди, старик, на базар, купи иголку, - наказала старуха.

Отправился старик на базар. Ночь застала его в пути. Заночевал он в стоге сена. Под утро стал с боку на бок переворачиваться, и воткнулась ему в руку иголка. Новенькая, блестящая. Обрадовался старик и поспешил- домой.

Навстречу мужик свинью гонит. А свинья не идет, хоть убей. Старик возьми и уколи свинью иголкой. Свинья взвизгнула и сразу метров на сто вперед убежала.

- Да твоей иголке, старик, цены нет, - сказал мужик, - бери свинью, давай мне свою иголку.

Сменялись. Гонит старик свинью, а сам думает: "Зря я отдал иголку за свинью. Чем теперь старуха будет мне рубаху чинить?"

Подходит к нему другой мужик, с коровой, и говорит:

- Бери, старик, корову, давай мне свинью. Надоело мне молоко, захотелось свинины.

- Бери, - говорит старик, - для меня что свинья, что корова.

Гонит старик корову, а сам думает: "Попадет мне от старухи. Посылала меня за иголкой, а я корову веду".

Вернулся старик домой.

- Иголку купил? - спрашивает старуха. - Нет. Я иголку в стогу сена нашел.

- Совсем хорошо, - обрадовалась старуха, - деньги, значит, целы остались.

- Иголку я на свинью выменял, а свинью на корову...

- Ты, старик, видать, совсем из ума выжил! Чем же я тебе рубаху чинить буду? Зачем тебе корова? Ее же кормить надо!

- Что же мне теперь делать с коровой? - спрашивает старик.

- Иди к соседу, - говорит старуха, - и обменяй корову на иголку. Только ржавую не бери.

- Ну и умница ты у меня, - сказал старик, - сам бы я никогда до этого не додумался.

Отвел старик корову к соседу, принес иголку.

- Вот это совсем другое дело, - сказала старуха, - иголка есть не просит.

Починила она старику рубаху, воткнула иголку в тряпочку и сказала:

- Как у нас все хорошо получилось. И деньги целы, и иголка есть.

- Хорошо! - согласился старик. - Уж если кому повезет, так он и в стоге сена иголку найдет.



ЧАСЫ И ЗЕРКАЛО

Зеркало, висевшее напротив стенных Часов, относилось к ним с презрением. Часы то бежали, то отставали, и хозяину приходилось их постоянно подводить. Иначе Часы подводили хозяина, и он опаздывал на работу.

- Как вы бессовестно лжете! - говорило Зеркало, обращаясь к Часам. - Лучше уж вовсе стоять, чем тикать впустую и вращать стрелками, как вздумается.

Старые Часы тяжело вздыхали и говорили, что им уже давно нужен ремонт, но нет настоящего мастера, который бы разобрался в старинном механизме. А в былые времена точнее, чем они, никто время не показывал.

- Трудно в это поверить, - говорило Зеркало, - я тоже не молодое, но, как и раньше, отражаю все исключительно точно. Нет ни одной пылинки, которую бы я пропустило.

- Отражаешь ты каждую пылинку, это точно, - сказали Часы. - В целом же - врешь.

- Какая страшная клевета! - возмутилось Зеркало. - Я потрескаюсь от возмущения. Да точнее зеркала нет ничего на свете.

- Но левое в тебе становится правым, и наоборот, - вздохнули Часы. - Стрелки в отраженном циферблате идут в противоположную сторону. Цифры перевернуты. А все пылинки и царапины - на месте. Вот и получается, что лжешь ты точнее всех на свете.

- Нечего на зеркало пенять, - ответило Зеркало и больше никогда с Часами не разговаривало. Всеми своими пятнами оно выражало глубокое презрение к Часам. А Часы скрипели изо всех сил, стараясь не отстать от времени и надеясь, что еще будут после ремонта ходить так же точно, как в далекой юности.


КТО ЧЕМ ГРОЗИТСЯ

За морем, в тридесятом царстве, в распроклятом болоте, жила-была Жаба. Болото для нее было настоящим раем. И казалось Жабе, что все только и мечтают, как бы Жабу прогнать, а болото себе захватить. Ни днем ни ночью не знала Жаба покоя и думала: "Как защитить болото?"

Однажды вырвался из трясины болотный газ - бух! Да так сильно, что Жаба потеряла сознание. Придя в себя, она очень удивилась, что осталась жива и никто ее болото не захватил.

- Если я боюсь "буха", то и другие должны бояться, - решила Жаба.

И стала она всем говорить, что у нее есть очень страшный Бух и что будет плохо всякому, кто полезет к ней на болото.

Звери и раньше стороной болото обходили, а теперь и вовсе подходить перестали.

Только Жаба успокоилась немного, как дошел до нее слух, что у кого-то есть "бабах". Еще пострашнее "буха".

- Все1 - сказала Жаба. - Теперь обязательно у меня болото отнимут, а меня убьют.

И Жаба каждую минуту ждала нападения.

Однажды приснилось ей, что со всех сторон под- ползает к ней что-то страшное, непонятное. Сердце Жабы ушло в пятки, а тут под самым брюхом- бух1 - вырвался болотный газ.

Сердце Жабы не выдержало и разорвалось от страха.

Пришел врач Дятел, осмотрел Жабу и сказал: - Жаба погибла от испуга!

- Она же никого не боялась, - удивились звери. - У нее был "бух". Она сама всех этим "бухом" пугала.

- Кто чем грозится - тот того и боится, - ответил Дятел.


ЧУДЕСНАЯ ИСТОРИЯ

Жили-были Баркас с Лодкой, и был у них сынок - Маленький заводной катер. Муха сядет на него - он набок кренится. Пустят его в тазик с водой - и он тарахтит весь день, тычется носом в края. А мать с отцом на него налюбоваться не могут. - Маленький, а уже как настоящий! Когда сынок подрос, разрешили ему плавать по лужам. Какое это было замечательное время! Лужи громадные, как океан. Вода теплая. Несется Катер, тарахтит от удовольствия. Мелькают лопухи, ромашки, одуванчики. Выпрыгивают из-под носа лягушата, Катер жмурится от яркого солнца и выскакивает на берег.

- Maмa! - ревет он, вращая винтом.

Кто-нибудь брал его ласково рукой и снова пускал в лужу. И Катер, забыв про все на свете, снова летел, разбрызгивая воду. Время шло. Катер рос, рос и стал Речным тепло. ходом. Теплоход сверкал белизной. Черным, просмоленным родителям было даже неудобно стоять с ним рядом. Теплоход перевозил людей на другой берег озера или катал детей по реке до самого моря. Он был доволен своей судьбой, особенно когда его трюм и па- луба были наполнены веселой детворой. Но он рос. В озере и реке ему становилось тесно. Он часто садился на мель и царапал днище. Пришлось выйти в море. Теперь он назывался Океанским лайнером. И ему были не страшны никакие бури. Несколько раз в год он пересекал океан от материка к материку, перевозя в своих каютах тысячи пассажиров. Он был необходим людям, и это приносило радость. Но в порту, в часы отдыха, ему снился всегда один и тот же сон: он видел себя Маленьким катером, не больше детской ладошки, который несется по лужам, разбрызгивая радужные брызги. Мимо проносятся лопухи, ромашки... Выпрыгивают из-под носа лягушата... Он вылетает на берег и кричит: "Мама!> Тут он всегда просыпался от своего басовитого голоса.

Люди на палубах машут провожающим. Пора в путь. И Лайнер отчаливает от берега.

Двигаясь среди голубых волн, он ищет среди них своих стареньких родителей, которые пришли его провожать.

Они машут ему заштопанными парусами, а он громко и ласково гудит:

- До скоро-го-го-го-о-о!