Немножко поплакать

[Иван21]

Здравствуйте.

Меня зовут Ваня, мне 21 год. При рождении потерял маму – никогда ее не видел. Папа погиб, когда мне было 5 лет, ближайших родственников не оказалось, был определен в детский дом. До 7-и лет находился в состоянии, близком к шизофрении, обследовался у психиатра, отказывался принимать реальность, не верил в смерить родителей. В 10 лет наглотался таблеток, в реанимации откачали. В детском доме условия были адские – регулярно дрался, но чаще получал. Дрались жестоко, разбитыми носами дело не заканчивалась. Жили стаями. Друзей не было. Часто сбегал, по несколько дней мог жить на улице, но всегда возвращался. В 15 лет после очередных побоев прекратил разговаривать и плакать – очень хорошо помню это чувство безысходности. Не произносил ни слова на протяжении 10-и дней. Пережил пытки. Сверстники, ведомые желанием меня разговорить, связали и жгли пояльником спину – до сих пор снится по ночам, помню, как было больно. В 16 лет сбежал, не ел около недели, попрошайничал на рынке, иногда давали воды. Пришлось вернуться в детский дом. С 18 до 20 лет занимался самой разной работой, снимал комнату у бабушки по объявлению, кое-как хватало на еду. В 20 лет пошел в армию, когда стало совсем худо. В армии оказался на канцелярской должности, были хорошие отношения с офицерами, имел постоянный доступ в интернет, познакомился с девушкой из Киева по имени Лена, начали общаться, переписываться. На дембель поехал в детдомовское общежитие, отметился в военкомате и за неделю скопил денег на поезд к Лене. В ее доме мне было хорошо, Лена оказалась очень заботливой и светлой девушкой, также как и ее мама – они жили вдвоем. Я очень хотел забыть все то, что было в моей жизни и начать жизнь заново, но через некоторое время меня снова начали мучить дикие кошмары, просыпался в слезах, бросался на Лену, которая пыталась меня успокоить. Потом подобные кошмары стали происходить каждый день, я стал бояться ложиться спать, а Лена стала бояться засыпать рядом со мной. Постепенно я впал в депрессию, меня сначала перестало радовать нахождение рядом с Леной, потом сам факт собственного существования. Когда Лена уходила на работу, подолгу не мог отвертеться от суицидальных мыслей, изо всех сил старался держаться, но ничего не помогало. Мы часто разговаривали, я практически заставлял Лену со мной постоянно разговаривать, напоминать мне о том, что я есть, и что я живой. Стал раздражительным и тревожным, иногда стал словно «пропадать» куда-то. Прошло еще совсем немного времени, и я уже постоянно чувствовал себя подавлено, даже когда Лена меня обнимала или целовала – мысли о суициде стали моими постоянными спутниками. Когда я понял, что не хочу причинять вред Лене, попросил у нее позволения уехать в Москву. На самом деле я хотел совершить это здесь, предварительно написав ей, что разлюбил и просто сбежал – мне показалось, что так ей будет менее больно, чем если бы она узнала, что я себя убил. Сейчас я в Москве в общежитии. Немножко зарабатываю, хватает на еду и оплатить интернет. Уже не помню, когда в последний раз улыбался или испытывал позитивные эмоции, сплю по 2 – 3 часа в сутки, пью много жидкости и почти не ем, вешу уже килограмм 60, в последнее время стали трястись руки и подергиваться мышцы глаза. Почитал об этом – вероятно, из-за нервов. В армии такого не было. Чувствую, что до суицида осталось буквально несколько шагов. Воля к жизни отсутствует, мотивация, желания, страхи, обиды, злость, похоть – ничего не осталось. Внутри пустота. Пишу это и понимаю, что не испытываю никаких эмоций. Мне кажется, что я уже умер, а осталось только тело. Даже мысли о Лене уже не вызывают никаких чувств. В моей жизни не было ничего, кроме боли, унижения и страха. В свои 21 я пережил столько, сколько не переживали многие 70-летние старики, в свои 21 у меня огромное количество комплексов, с которыми уже ничего не сделаешь. Я умираю. Я чувствую, что это уже дышит рядом. Знаю, что если я сделаю это, никто не заметит. Даже Лена – единственное существо, которое попыталось меня полюбить. Но не могу за нее зацепиться. Она там – в Украине. А я здесь. Несколько дней пытаюсь поплакать. Смотрю грустные фильмы, слушаю грустную музыку. Не получается. Очень хочу поплакать, а не получается. Уже не хочу алкоголя, не хочу курить, не хочу есть или пить – просто хочу поплакать хотя бы немножко. Хотя бы немножко поплакать, чтобы понять, что это было не напрасно.

Спасибо.

[Агния Львовна]

Дорогой Иван, прочла вашу историю и расстроилась. Сколько же выпало на вашу долю страданий! Но две вещи утешают и вселяют надежду. Первая - это то, что вы не озлобились и не возненавидели людей. Второе - ваша великая любовь к Лене и ее к вам. Вы ведь и уехали ее, чтобы ей стало легче. И, может быть, напрасно это сделали...
Обращались ли вы когда-нибудь к врачам? Врачи вам, конечно, могут помочь, они могут значительно облегчить ваше состояние, и вы должны это понимать. Давайте подумаем вместе, как вам сейчас получить медицинскую помощь?
.
И есть еще один способ значительно облегчить вашу жизнь, а может быть и совсем переменить ее и сделать счастливой: это жизнь с Богом. Бог любит всех, но больше всего Он любит тех, кто много и неповинно страдал, не делая зла в ответ. Но чтобы узнать, что это так, надо обратиться к Нему и прямо спросить: "Господи, любишь ли Ты меня?"
Крещены ли вы? Вообще в храм когда-нибудь заходили?
А ваша Лена, она верующая? Мне почему-то кажется, что история вашей любви еще не закончилась, и вы еще будете счастливы.
Господи, помоги рабам Твоим страждущим Иоанну и Елене!
Обнимаю вас, дорогой.

[Иван21]

Наши взаимоотношения с Леной складывались очень странно -- ее матушка Светлана, воспитавшая дочь без отца и до сих пор живущая в своем доме без мужчины, естественно желает своей дочери только добра, но ее собственный жизненный опыт не дает ей расслабиться и дать возможность Лене самой делать выбор. Так получилось, что Лена в свои 26 толком ничего не видела в жизни, у нее очень заниженная самооценка и отсутствующее мнение касательно своей жизни. Мама хочет, чтобы Лена родила ребенка, значит, и Лена тоже этого хочет. Оказавшись в их доме, я с удовольствием стал выполнять всю ту совершенно не женскую работу, которую они обычно выполняли вдвоем, и это несказанно меня радовало. Само ощущения себя кому-то нужным очень здорово помогло мне реабилитироваться после службы в армии, тем более любящие глаза Лены. Думаю, я не смогу подобрать слов, чтобы описать свое состояние на тот момент. Но почему-то через несколько недель вся моя непринятая внутренняя боль словно начала выбираться наружу, и я уже перестал чувствовать себя хорошо в их доме. Я пытался ярко не демонстрировать свое состояние, поначалу скрывал, что со мной что-то происходит, но Лена все равно это почувствовала и начала расспрашивать, а я толком не мог ничего объяснить. Говорю, мол, кошмары, призраки прошлого, не получается толком собраться, почувствовать себя живым. Потом и вовсе начал по ночам просыпаться в истерике. Это очень страшно переживать, даже когда прошло целых три года после моего ухода из детского дома, но некоторые сновидения настолько яркие, что трудно прийти в себя сразу.

В конце концов, когда я понял, что у Лены просто-напросто не хватает жизненного опыта, чтобы хоть чем-нибудь мне помочь, я попросил уехать. Тем более, что в Киеве мне надо было как-то устраиваться на работу, а с моей московской пропиской и отсутствующим образованием это было сделать очень трудно. Я понял, что уже через некоторое время буду в их доме только обузой с расшатанной психикой и невозможностью приносить хоть какие-то деньги в дом. Я здорово расстроился тогда и уезжать очень не хотелось, потому что перспектива снова остаться одному меня, если честно, пугала. Но Лена никак не могла понять, что ей делать и как реагировать, но понять мою боль и мои переживания у нее не получилось. В этом нет ее вины, но оставаться и дальше рядом с ней в таком состоянии мне уже просто не хотелось -- было очень тяжело понимать, что я уже не могу посмотреть ей в глаза так, как раньше, когда приехал.

К врачам никогда не обращался, да и незачем мне. Физически я здоров, а к психологом и психиатрам особого доверия у меня нет. Сложилось мнение, что это все выкачивание денег из нездоровых людей, а это мало того, что неправильно, так и выкачивать из меня нечего. В мире, в котором мы живем, существуют только деньги, поэтому мне трудно обратиться за помощью, иногда даже время на улице спрашивать не хочу -- понимаю, что реакция может быть самой неадекватной. Я не смогу сказать даже с натяжкой, что мое состояние какое-то особенное, просто меня ничто не побуждает к жизни. Раньше, когда была задача выжить любой ценой, я даже в самой критической ситуации старался не сдаваться, даже когда стоял один против шести. Да, все равно получал, но не сдавался, и это побуждало продолжать жизнь. А сейчас, когда это каждодневная война за собственную жизнь прошла, я оглядываюсь по сторонам, смотрю в себя и понимаю, что делать толком ничего не умею, образования нет, специальности нет, дома нет, комнатка в общаге да старенький компьютер, работа сегодня есть, а завтра уже нету, Ленка моя любимая даже толком не поняла, кто я такой. Хочет замуж, конечно же, ей 26, ребенка хочет, я понимаю. Но как же я могу позволить себе все это, если я падаю куда-то в пропасть? Не могу. И говорю Ленке, что не могу, что тяжко мне сейчас даже просто ложиться спать вечером, не думая о том, что могу не проснуться утром. А она плачет, говорит, ну как же так. А как я могу объяснить? Вот и сижу сейчас тут и понимаю, что будущего нет. Учиться идти не хочу, талантов никаких нет, работа непостоянная. Будет ли у меня завтра -- вот вопрос. Сегодня кушать есть, и уже хорошо. И так живут все те, кто выжил в детском доме. У нас ведь как -- либо бандитом откровенным вышел и сел в тюрьму за разбой, либо проституткой на панель. А те, кто выжили, не позволили себя сломать, они вот искалеченные не могут себя потом в жизни найти. Кто спивается, кто в психиатрическую лечебницу, а кто так и мыкается по углам до зрелого возраста.

В Бога не верю и не крещеный, но свой первый и последний поход в храм очень хорошо помню. Это было где-то 11 вечера, шел я с работы, увидел как ребята котенка мучают, молодые совсем ребята, маленькие, лет по 12 им было, кучкой тыкали кота, пинали его, мучили. Ну я подбежал, разогнал, чуть по морде каждому не дал, а сейчас думаю, что надо было. Совсем зверя измучили. Ну я думаю, заберу его к себе, все равно куда. Взял на руки, до общаги не дошел, а он и помер на руках у меня. Маленький совсем был. Ну я пошел куда-то, не помню как дошел до храма, есть у нас тут рядом маленькая церквушка. Смотрю, батюшка выходит, а я не знаю, как чего к нему обращаться и говорю, мол, здравствуйте, мне бы поговорить с вами. А он и отвечает, смотря на часы, мол, у меня рабочий день закончился, завтра приходи к 9-и. Ну я улыбнулся и побрел себе гулять. Так что с Богом у меня не сложилось как-то.

А Лена она верующая, даже предлагала мне, когда мы еще были вместе, сходить в храм побеседовать с батюшкой. Но я как-то отказался, думаю, не хочу, не надо оно мне, не поможет. Да тут вот Ленка, конечно, хочет как лучше, но я понимаю, что не сможет она со мной жить, даже если вернусь, поженимся мы, родим ребенка, матушка ее позволит нам в ее доме жить, тем более второй этаж отстроить можно, было бы желание, дом у них хороший, только не ухоженный. Сами себе ремонт сделали. Сначала в Ленкиной комнате, а вот когда я был, помогал с комнатой матушки ее. Они замечательные, вытянули дом на себе, бывало, что с работой не лады то у матушки, то у Ленки, и выручали друг друга. Ругаются только частенько на этой почве, мол, кто у них главнее хозяйка, но это женщины же, им можно. Они обе очень хорошие, красивые, честные, православные, конечно, выпивают иногда, но тут я тоже могу понять, что не так страшно. Да вот только за три месяца, что жили мы бок о бок, не почувствовал я, что смогу преодолеть, перетерпеть, на ноги встать, не пожелал я Лене такого жениха, слишком расшатанный, нестабильный. А как же так детей рожать? Не могу я. Вот и сижу тут толком сообразить не могу, как жить, что делать. Вот и живу в депрессии, то похуже, то получше. Когда совсем бывает припрет, аж до истерики, на стены лезть хочется. Психика. Сломалось там у меня что-то, неправильно работает.

Спасибо.

[Дуся]

Но почему-то через несколько недель вся моя непринятая внутренняя боль словно начала выбираться наружу, и я уже перестал чувствовать себя хорошо в их доме.

Этому есть объяснение.
Представьте, что человек долгое время находится на морозе. В какой-то момент времени он перестает чувствовать руки и ноги. Когда он заходит в теплое помещение, у него начинает очень ломить пальцы. Ужасно больно.
Также происходит и с душой, это естественный процесс. Когда душа отогревается, она проходит через все негативные и страшные воспоминания, она страдает, как болят отмороженные пальцы, только намного сильнее.
Для нас не кажется странным, что ломит пальцы. Мы знаем, что надо немного перетерпеть, и все восстановится.
У вас доля негативных переживаний превосходит нормы, поэтому ваша психика от них защищается - теряется чувствительность - вы не можете плакать.
Вы напрасно отвергаете медицинскую помощь, вам она просто необходима.
Посмотрите материалы дружественного сайта https://www.vetkaivi.ru/main/reabil почитайте материалы.

Пьет женщина - это очень серьезно. Тем более такая молодая, как Лена.
К этому надо отнестись внимательно.

[Винни]

Здравствуйте, Ванечка!
Вот Вы говорите, что образования у Вас нет, а Вы очень хорошо пишете, слог у Вас хороший.
Я думаю, что Вам надо реабилитировать психику, чтобы кошмары по ночам не мучали, чтобы ужас не давил. Очень жаль, что Вы не послушались Лену и не пошли с ней в церковь. Многим людям церковь помогает избавиться от кошмаров, да и денег на это не надо. Врачи тоже могут помочь, но я думаю, что Вам нужно найти какой-нибудь реабилитационный центр, где людям помогают прийти в себя после военных действий или других стрессовых обстоятельств. Там лучше поймут Вашу проблему. Не знаю, как сейчас обстоит с такими центрами, но раньше были и благотворительные, а не только за большие деньги.
Я не верю, что Ваша встреча с Леной была случайной, только помаячить надеждой и принести несчастье. Не сдавайтесь, изгоните из себя эти последствия прошлой жизни. Вы же сами знаете, как Вы нужны Лене и ее маме. И они Вам нужны. Не сдавайтесь. Помоги Вам Господь!

[svetlana.p]

Ванечка,здравствуйте.
Хорошо,что вы нам написали.Вы обязательно найдете у нас много добрых и отзывчивых друзей.Дорогой мой,как же трудно вам жилось в детстве.Но,оно закончилось,остались кошмарные воспоминания и вы уж постарайтесь для себя понять,что возврата к этому нет.Конечно,сейчас,учитывая ваше состояние, надо обязательно обратиться к врачу,хотя бы для того,чтобы начать кушать и набраться сил.

Смотрю, батюшка выходит, а я не знаю, как чего к нему обращаться и говорю, мол, здравствуйте, мне бы поговорить с вами. А он и отвечает, смотря на часы, мол, у меня рабочий день закончился, завтра приходи к 9-и. Ну я улыбнулся и побрел себе гулять. Так что с Богом у меня не сложилось как-то.

Не с Богом,Ванюша, у вас" не сложилось",а с конкретным человеком.
Бывает и так,но вы добрый и понимающий человек.У батюшки тоже есть и личная жизнь,семейные хлопоты и т.д.Попробуйте пойти еще раз,потихоньку жизнь начнет налаживаться.
Помоги вам Господь.

[Иван21]

По поводу отмороженных пальцев метафора красивая, конечно, но ведь если на морозе находиться очень долго, то ткани могут просто омертветь и уже никогда не восстановиться. Я знаю, потому как сталкивался с обморожениями и лично, и видел последствия долгого нахождения на морозе. В армии тоже был случай, когда пьяный солдат уснул в снегу на морозе в -12, там тоже история интересная вышла, парню руку по локоть оттяпали и домой отправили. Не очень хорошо понимаю, что такое душа. То есть головой, конечно, понимаю, что это какая-то такая штука, которая якобы у меня и болит, но я точно не могу знать, даже почувствовать толком не могу, болит ли или не болит, ощущается только как-то внутренний холод. Раньше, когда видел зло, тот же случай с котенком, принимал очень близко к сердцу, а сейчас часто езжу в метро, хожу по улицам, вижу что-то, а чувственности и переживания уже нет. Вы когда-нибудь сталкивались с полным отсутствием чувственных и эмоциональных переживаний? Еще относительно недавно я чувствовал потребность в курении, голод, а сейчас мне уже нужно практически заставлять себя есть и спать, потому что организм словно перестал меня провоцировать и стимулировать. Как будто обиделся и совсем перестал работать.

В семье Лены тоже все не так просто. Год назад погибла ее двоюродная сестра, родная дочь брата Светланы -- матушки Лены. Лене она была как родная, и ее матери тоже. Возвращалась домой ночью по обочине, сбил пьяный мотоциклист, и до сих пор там судебные разбирательства всякие, то и дело дергают, напоминают, а я даже толком не могу понять, как действовать в такой ситуации. Поддерживаю, конечно, но понимаю, что иногда им хочется и вдвоем побыть. На счет алкоголя я, конечно, против всегда, тем более женщина, которая рожать хочет. Но там и от мамы немало идет. Близкий человек погиб, ребенок еще совсем, да еще напоминают постоянно всеми этими судами, денег предлагают, чтобы не сажали того мотоциклиста, на суд давят, все деньгами затыкают, а отец погибшей девочки, с которым мы ремонт делали, он не сможет сдержаться, если его не посадят, пойдет и убьет его. Это видно по глазам. Сережей его зовут. Чуть за 40 ему, а супруга его Люда уже детей иметь не может. Там ситуация в семьей очень тяжелая, и я бы очень хотел стать хоть какой-нибудь опорой и для Лены, и для ее матушки, чтобы как-то и их реабилитировать, побудь жить дальше, но сам нахожусь в таком состоянии, когда трудно контролировать процессы, которые перетекают внутри, очень трудно.

По поводу центров и медицины. Я лично не знаю людей, которые бы могли мне или что-то посоветовать конкретное, или помочь с поиском. Читал, конечно, много на эту тему, но сейчас мне нужно постоянно работать, чтобы хотя бы кормить себя и интернет оплачивать, чтобы с Леной переписываться хотя бы иногда. Это сейчас самое главное. Но все меньше и меньше мотивации для того, чтобы продолжать это делать. Звучит, конечно, как-то не очень обосновано, но порой и правда подступает такое состояние, когда очень хочется разом все перечеркнуть. Это совершенно не взрослый поступок, но я действительно не вижу для себя никакого более-менее светлого здорового будущего, и это пугает. Оглядываюсь и не вижу, смотрю, думаю, пытаюсь найти какие-то выходы, лазейки, хоть что-нибудь, что можно было бы сказать Лене, которая там ждет в Украине. А мне ей и сказать особенно нечего.

Почему хорошо пишу не могу сказать, просто как-то вдолбились в голову правила правописания, да и не могу себе позволить писать неграмотно, тем более когда общаешься с людьми, от которых просишь понимания и определенной поддержки -- тут необходимо предоставить все условия для того, чтобы тебя поняли. А в случае с Украиной и Леной все немножко сложнее, ведь Лена очень хочет детей, а я не чувствую себя отцом, никак не чувствую. В другой стране с другим языком я буду таким же чужим, как и здесь, и там меня ждет такое же будущее, разве что там я буду мучить не только себя, но и Лену. Как же я могу позволить себе такое делать? Понимаю, что нужен, и Ленка любит меня и говорит, что мама тоже скучает, и я тоже люблю и скучаю, и мне там объективно лучше, чем здесь в общаге, но оставаясь там, я даю надежду и Лене, и ее матушке, а ведь это только надежда. Я не могу обещать, что завтра или через месяц у меня не случится какой-нибудь приступ истерии, и я не <совершу суицид>. Знаю, что сейчас могу себя контролировать, и даже когда кошмары, встаю, дышу, включаю свет, могу быстро прийти в себя. Но ведь это совершенно не жених, не муж и не отец -- это больной человек. А Ленка ждет, что к ней приедет именно жених, муж и отец. И получается, что я ее обманываю, точнее, даже не ее, а ее ожидания. Но ведь не виновата она, что она такая, а я такой, верно? Любая женщина хочет всего этого. Просто я не совсем такой человек, какие обычно встречаются на жизненном пути женщины <...>. Мне сейчас совершенно другие задачи необходимо решать, а к семье я абсолютно не готов. Я к социальной жизни толком не готов, какая уж тут семья. С людьми порой разговаривать трудно, понимать их, строить взаимоотношения, ходить в магазин, ездить в метро. Это все для меня еще те испытания, для которых необходимо себя преодолевать, пересиливать. Я закрытый, скрытный, малообщительный. Я бы очень хотел, чтобы у меня получилось себя преодолеть, и чтобы мы с Леной поженились, и у нас было много детей, и я бы смог обеспечивать нашу семью материальными средствами. Я мечтаю об этом, думаю об этом постоянно, но по факту это только мечта, для реализации которой необходимо что-то делать. И даже если у меня получится забыть о том, что чувствую себя мертвым, то социальная адаптация не произойдет сразу, хорошая работа, навыки общения, навыки построения деловых отношений и тому подобные необходимые для выживания в социуме навыки не появятся из ниоткуда. Этому людей учат с малолетства, они учатся в садиках, школах, институтах, а я рос среди зверей, кое-как непонятно как сохранил человечность, да только все равно не могу привыкнуть к тому, что за углом меня не поджидает хищник. Знаете, как это трудно -- идешь по улице, видишь ребят, идущих навстречу, и уже за 10 шагов начинать анализировать, кого в случае опасности ударить первым, куда именно ударить второго и как и куда убежать, чтобы не оказаться убитым. Это такая штука, которая не дает расслабиться, даже когда на улице хорошая погода и можно хоть какие-то позитивные эмоции получить. Это ужасные качества, и я никогда не хотел быть таким. Я бы хотел быть живым и здоровым, мужественным и ласковым, и нежным с Леной, и любящим. А я не умею, не получается, понимаю, что в этом смысле нахожусь на уровне 7-летнего мальчика, которому для того, чтобы обратить на себя внимание девочки, необходимо дернуть ее за косу. Это трудно объяснить, с этим трудно жить, в этом трудно даже признаваться самому себе.

Дело сейчас совсем не в Боге, не в детстве и даже не во врачах, которые могут мне помочь, не в батюшках даже -- это все имеет ко мне отдаленное отношение. Дело в том, что мне вот прямо сейчас, конкретно сейчас необходимо быть рядом с Леной, потому что, коль уж я ей написал еще тогда в армии и дал надежду, то обязан за свои слова отвечать и быть с ней рядом, и быть ей и мужем, и отцом, да еще и самым лучшем быть мужем и самым лучшем отцом -- таким, рядом с которым все печали в жизни покажутся мелочами. Мне необходимо откуда-то взять социальные навыки, которые просто не развились у меня. У меня развились те качества, которые в мирной общественной жизни не нужны, а те качества, которые необходимы мужу и отцу у меня неразвиты. Они там так и спят где-то в зародыше. Просто я даже не могу подобрать слов, чтобы описать, как трудно мне, например, начать общаться с человеком на улице, как трудно заходить в метро или общественный транспорт. Это такие испытания для меня, хотя любой человек в моем возрасте решает уже совершенно другие задачи и, вероятно, готовиться к созданию семьи. А я даже не знаю, что сейчас могу сделать. Даже если у меня и получится отпустить свое прошлое, своего будущего я не вижу никак. Учиться идти у меня не получится -- кормить меня никто не будет. Тем более просто ради корочки. Никаких особенных представлений о профессии у меня нет. Сначала били на протяжении 13 лет, а потом выпустили в социум (еще больший муравейник, на самом деле) и сказали: "А ну-ка теперь здесь выживи попробуй". Я начисто лишен хоть каких-нибудь ориентиров. В армии было хорошо -- там все было понятно, там кормили и физическая подготовка была. Армия для меня -- самый прекрасный период в жизни. А люди там какие были. Там были друзья. Но на контрактную службу идти, слишком там все коррумпировано уже, как и в полиции. Вот ведь какой капризный. И то не так, и этак не так.

Спасибо.

[Дуся]

Вы когда-нибудь сталкивались с полным отсутствием чувственных и эмоциональных переживаний? Еще относительно недавно я чувствовал потребность в курении, голод, а сейчас мне уже нужно практически заставлять себя есть и спать, потому что организм словно перестал меня провоцировать и стимулировать. Как будто обиделся и совсем перестал работать.

все что вы перечисляете - а именно отсутствие или притупление чувства голода, эмоций и прочего - относятся к признакам депрессии. Это заболевание, которое лечится.

но ведь если на морозе находиться очень долго, то ткани могут просто омертветь и уже никогда не восстановиться.

могут, конечно.
Потому-то так важно прибегнуть к помощи. Если бы вашему товарищу не помогли вовремя, он мог бы и вовсе замерзнуть.

Смысл метафоры не в том, чтобы произвести впечатление. А чтобы было понятно как можно более наглядно то, что происходит.
Я по-другому не умею. По-моему, пример с болью замерзших пальцев достаточно наглядный, чувствительный.

Не очень хорошо понимаю, что такое душа.

пусть это вас не смущает и не останавливает.
Но как для того, чтобы отогреться, необходимо тепло, так и для вас необходимо тепло человеческих отношений. Пусть вам будет сначало в них некомфортно, это нужно перетерпеть, как и любая реабилитация, это имеет стадии. Все происходит постепенно.

Вы когда-нибудь сталкивались с полным отсутствием чувственных и эмоциональных переживаний?

да, конечно. Когда боль казалась невыносимой, становилось все равно. Но потом это прошло, не без помощи человеческого тепла и грамотной медицинской терапии.

Там ситуация в семьей очень тяжелая, и я бы очень хотел стать хоть какой-нибудь опорой и для Лены,

все возможно, если есть такое желание.

социальная адаптация не произойдет сразу,

конечно. Но вы сейчас делаете все, для того, чтобы это произошло. И будьте уверены, что ТАК ОНО И БУДЕТ. Это вопрос доверия.

А я не умею, не получается, понимаю, что в этом смысле нахожусь на уровне 7-летнего мальчика, которому для того, чтобы обратить на себя внимание девочки, необходимо дернуть ее за косу. Это трудно объяснить, с этим трудно жить, в этом трудно даже признаваться самому себе.

Люди, которые выросли без родителей и у которых нет ролевых моделей отношений перед глазами, испытывают трудности, но это преодолевается с обоих сторон.

с мне нужно постоянно работать, чтобы хотя бы кормить себя и интернет оплачивать

не вижу для себя никакого более-менее светлого здорового будущего, и это пугает

В вас борются и хорошие, светлые желания и мечты - желание жить, и страх из прошлого с другой стороны.

Я бы хотел быть живым и здоровым, мужественным и ласковым, и нежным с Леной, и любящим

не все люди, которые выросли в полных семьях, имеют такие верные ориентиры. обычно хотят, чтобы ИХ любили, жалели, обслуживали, понимали и т д. А вы хотите что-то сделать для другого человека. Это дорогого стоит. И очень ценно.

Можно идти не обязательно в "горячие точки", я думаю, что мужчина с добрым сердцем и не озлобленного тяжелой судьбой, обязательно будет востребован.

[Винни]

Ванечка, я понимаю, что Вам трудно, но все навыки можно приобрести и все упущенное наверстать. Особенно если человек не один. Вам есть ради кого лечиться, ради кого учиться и ради кого жить. Это очень важно. Не бойтесь, у Вас получится.

[Агния Львовна]

Ванечка, дорогой, ваша болезнь вам самому очевидна, но сами вы ее не вылечите! Это не простуда, которая сама пройдет или лечится народными средствами. Вы мужественный и умный человек, вы должны решиться, перестать выдумывать препятствия, взять себя за шиворот и отвести в ПНД. Психические заболевания лечатся и вылечиваются гораздо легче, чем многие и многие другие заболевания. Лечиться можно и амбулаторно. Многие именно так лечатся и вылечиваются, не прекращая ходить на работу и учиться. Вы слишком молоды и слишком много перенесли, чтобы струсить и поднять лапки перед болезнью.
Вылечитесь и поедете к Лене, и все у вас будет хорошо.
А потом вы напишете хорошую книгу, в основу которой ляжет ваша жизнь, и книга эта принесет большую пользу. У вас явные литературные способности, я это вам как профессионал говорю.
Во всех ваших постах я нашла только одну серьезную ошибку: вы путаете понятия "чувствительность" и "чувственность". Не буду вам объяснять разницу, потому что вам будет полезнее самому посмотреть в словаре, так лучше запомнится.
Вы, наверное, много читаете?