Православный юмор

[Davlos]

Рассказывает батюшка:
Когда я проходил священническую практику в Донецке, батюшки местные мне рассказали анекдот про пришедшую в храм женщину, желавшую отпеть свою умершую кошку (я думаю все знают этот анекдот, если нет - напишу). И вот в тот же день вызывают из алтаря поговорить по частному вопросу. Ну кого послать, как не молодого священника? Выхожу я. Стоит опечаленная женщина, рассказывает мне историю, что у них умерла собака (жившая на этажах у них в квартире), что вся родня собралась на похороны, ждут сына этой женщины, который должен из Москвы приехать. И её вопрос как раз и заключался в том, как же им отпеть эту собаку, как молиться после и т.д. Даже звучал вопрос, который меня особо тогда удивил, где же эту самую собаку-аристократку можно сохранить до приезда сына, ведь морги не принимают животных...

[Davlos]

Маленький мальчик долго и внимательно смотрит на икону Собор святых Киево-Печерских.

- Какие молодцы! Собрались, сфотографировались!

[Агния Львовна]

Отличная тема! Все очень здорово, только вот живот с перехохотуна болит.

Добавляю свою вдовью лепту. Старые шутки, но, возможно, кто-то прочтет в первый раз...

10 причин, по которым я не умываюсь (не хожу в храм).

1. Меня заставляли умываться в детстве.

2. Те, кто умывается, лицемеры; думают, что они чище других.

3. Не могу решить, какое мыло лучше.

4. Когда то я умывался, но потом мне это надоело.

5. Я умываюсь только по большим праздникам на Рождество и Пасху.

6. Никто из моих друзей не умывается.

7. Начну умываться, когда стану старым и грязным.

8. У меня нет времени на умывание.

9. Зимой вода слишком холодная, а летом слишком тёплая.

10. Не хочу, чтобы на мне зарабатывали производители мыла.

Позже список этот дополнили:

11. Я моюсь в душЕ.

12. Все мыло одинаково моет. Разные сорта мыл придуманы жуликами в белых халатах.

13. Все войны в мире из-за мыла.

14. Все сорта мыл имеют свои недостатки. Я моюсь тремя мылами сразу. Ибо
только такое соединение мыл правильное.

15. Я не моюсь, потому что не верю, что умывание помогает кому-нибудь стать чистым.

16. При умывании приходится стоять, устают ноги, да и вода неизвестного состава, непонятная какая-то...

17. А я и не грязный вовсе. Пусть умываются те, кто чувствуют себя грязными.

18. Отношусь к грязи как к естественному продукту жизнедеятельности.

19. Умываться мне мешают бабки злые в умывальне...

20. Умывание придумали евреи, чтобы управлять всеми народами.

21. Да мылся я уже один раз, и хватит с меня!

22. Я не умываюсь потому, что боюсь заходить в ванную!

23. Не моюсь, потому, что в нашем умывальнике вода отнюдь не родниковая

24. А я и так чистый!

25. У меня нет мыла!

26. Когда я очень грязен, я бегу за мылом в хозяйственный магазин, но пока дохожу до дома, грязь от ходьбы частично отваливается, и я отвлекаюсь более важными делами.

27. Как только помоюсь, злой сосед обязательно норовит ведро помоев на меня вылить.

28. Мыло есть, но оно неправильной формы!

29. Не умываюсь потому, что с этим связано все внешнее и помпезное. Особенно продавцы мыла. А помпезность чистоте ни к чему.

30. Я не моюсь, потому что чистая от рождения.

31. Не моюсь потому что я купаюсь в море Буддадхармы. А если я намылюсь,то море Буддадхармы перестанет купаться во мне.

32. Гигиена - это миф, придуманный необразованными предками, чтобы объяснить явления природы. Я вместо гигиены верю в астрофизику.

33. Мытье - это отсталый вид очищения, я использую новый: общаюсь со знакомыми, а иногда работаю в цеху - это вообще фантастика!

34. Эксперты утверждают, что мытьё ни к чему хорошему не приводит: в лучшем случае просто потеря времени, а в худшем - кожа портится... Поэтому я не моюсь.

35. Моются те, кому лень чесаться.

36. Некоторые мои друзья моются-моются, а сами все равно грязные.


Батюшки смеются

Есть в Калужской области город Козельск. Примечателен он тем, что в двух километрах от него расположен монастырь "Оптина пустынь", отстроенный в далеком XV веке. Настоятель сего монастыря, архимандрит Венедикт, фигура очень харизматичная. Естественно, как в любом, уважающем себя монастыре, здесь несли свою нелегкую службу целая рота послушников, готовых отдать свою жизнь на служение Господу. Так вот, один из них, видимо новобранец, работая на благоустройстве территории, встречается лицом к лицу с настоятелем. Падает на колени и произносит:
- Благословите, отец Вени... Вини... Вини...
Бедняга от волнения забыл, как зовут начальство. Но архимандрит оказался находчивым и, главное, не без чувства юмора:
- Благословляю тебя, Пятачок, - ответил о. Венидикт.
...........................................................................
Анекдот этот был рассказан - воспитанникам Духовной Школы одним из преподавателей.
Приходит на беседу к духовнику девушка - духовное чадо (длинная от пояса до пят юбка с таким же разрезом, скромная блуза и платок, закрывающий всё и вся), представили? Обращается, опустив очи долу к Батюшке:
Чадо: "Батюшка! Выскажите свою концептуальную оценку по поводу последней монографии протоиерея Иоанна Мейендорфа, посвящённой Варлаамитско-Паламитской полемике, написанной им в эпоху окормления русской диаспоры в Париже?"
Батюшка- " ЗАМУЖ ДУРА ! CРОЧНО ЗАМУЖ" !!!!!
..............................................................................
У нас храм Святого Духа. Однажды все взрослые забегались, готовясь к празднику, а в канцелярию на телефон посадили девочку из воскресной школы. Звонок. Девочка берет трубку и важно, тоненьким голоском доводит до сведения абонента: "Святой Дух слушает!"
..............................................................................
Идет поздно вечером батюшка мимо храма. Смотрит, дверь полуоткрыта и оттуда виден свет. Думает, может, воры забрались? Где же сторож?.. Осторожно подкрадывается, тихонько заходит в церковь и видит сильно пьяного сторожа, распластавшегося перед солеёй:
- Господи, помилуй мя, зде лежащего и повсюду православного!
................................................................................

Старый анекдот (то есть быль), но мало ли кто не слышал...
Подходит к причастию бабуля, причащается, а потом достает из-за пазухи кота и говорит:
- Батюшка, причасти и моего котика. Он мне как сынок: любит меня, все понимает - посмотри, какой хорошенький. Второго такого нет - причасти, сделай милость!
Священник не растерялся:
- А он у тебя исповедовался?
- Нет...
- Ну так я не могу его причастить, уж ты-то должна знать порядок..."
..........................................................................

Читала записки одного батюшки. У него такая история была. Сейчас текст уже не буду искать. Перескажу как помню. Подходят на Преображенье к нему в храме пара прихожан и просят освятить сегодня сразу заодно и мед, чтобы бы потом лишний раз специально за этим не приходить. Он их спрашивает
- А вы венчанные?
- А почему вы спрашиваете, батюшка?
- Просто я вас мог бы сразу и обвенчать, и отпеть, чтобы вам лишний раз не приходить.

.................................................................................
Реальная история, произошедшая с мужем моей знакомой. Стоит он в храме во время Литургии, ждет исповедоваться. Был какой-то праздник, народу было много. Тут появляется исповедующий батюшка со словами: "Есть тут грешники?" Народ стоит, молчит, не двигается с места. Батюшка продолжает : "Что, нет здесь грешников?!? Как долго я ждал этого момента....".

..................................................................................
В записке "О Здравии", поданной старушкой, написано: "великомученицы Елизаветы".
На вопрос священника, о какой великомученице речь, старушка отвечает: "Дык эт я, милой!"
..................................................................................

Священник заходит на приём к епископу и горячо благодарит его за перевод на новое место :"Владыка, с тех пор, как Вы перевели меня на кладбище, я буквально ожил!"
...................................................................................

ИСПОВЕДЬ

- Не воровал ли чего?
- Да, воровал.
- А жену бил?
- Да, бил.
- А пакости соседям делал?
- Да, делал.
- Может, и постов не соблюдал?
- Да что я, нехристь, что ли?!
...................................................................................

Из жизни...

Священник на исповеди:
- Чем грешны?
- Я живу одна и грехов у меня нет.
Батюшку в назидание рассказывает притчу из Пролога:
- Один монах ушел из обители и уединился в пустыне, чтобы не грешить, ни на кого не раздражаться. Однажды пошёл он за водой с глиняным кувшином. Принёс, поставил на стол, а кувшин перевернулся и вода разлилась. Раздосадованный, он пошёл опять за водой. Так повторилось несколько раз. После четвёртой попытки он в гневе кинул кувшин о стену и тот разбился. Вам понятна притча?
- Да, понятна. Надо было кувшин как следует ставить...

......................................................................................
А вот это тоже абсолютно реальная история:
приходит как-то на исповедь стааарая-стааарая бабка и говорит священнику:
- А знаешь, батя, мне и каяться-то не в чем. Нету грехов у меня!
- Ну, бабка, вставай на аналой! Молиться на тебя будем!

.....................................................................................

Тоже случай из жизни. Женщина обращается к священнику на исповеди:
-Батюшка, после меня к вам подойдёт мой сын. Он пьёт, курит, матом ругается, блудит.
- А зачем вы за него всё рассказываете?
- А так он же ничего этого не скажет!

.............................................................................
Приходит раввин к священнику и говорит:
- Вот такое дело - у меня велосипед сперли. Причем сделал это кто-то из моей общины! Ты ведь, как и я - тоже направляешь своих прихожан на путь истинный. Дай совет - как найти вора среди своих?
- Это просто, - отвечает священник, - надо всех собрать и зачесть перед ними 10 заповедей. Когда дойдешь до "не укради", внимательно смотри людям в глаза, и кто глаза потупит, тот и вор.
Через день приходит снова раввин к нему с букетом цветов.
- Hу что, мой совет помог? - интересуется священник.
- Hу, не совсем, в общем, но идея сработала.
- Hе, ну так как все получилось?
- Да не, неважно.
- Hу все-таки? - настаивает священник.
- Hу понимаешь как, вот созвал общину, начал зачитывать заповеди, а когда дошел до "не прелюбодействуй", то вспомнил, где забыл велосипед...
...........................................................................
На венчании отец дьякон читает послание апостола Павла о том, как должны жить брачующиеся. И в конце такие слова ...."и жена да убоится мужа". Подходит перед венчанием жених даёт отцу дьякону 3 золотых и говорит:"Когда будешь произносить эти слова говори громко."Только он договорился и отошёл, подошла невеста дала отцу дьякону 2 золотых и говорит:"Когда дочитаешь до этих слов,то не читай их, опусти".
Отец дьякон думал-думал как поступить? Пока он думал, началось венчание. Что же делать дьякону? Если он поступит как сказал муж, потеряет 3 золотых. Если поступит, как сказала жена, то потеряет 2 золотых. Тут уже надо читать послание.Стал он читать, а в конце поднял орарь и произнёс "... живите как хоти-и-те".

.............................................................................
Один из священников распорядился у себя на приходе продавать для погребения в комплекте с покрывалом и крестом брошюру "Как вести себя на кладбище". Приезжает он на отпевание, а у усопшего в руках - крест, разрешительная молитва и брошюра "Как вести себя на кладбище".

[Davlos]

На венчании отец дьякон читает послание апостола Павла о том, как должны жить брачующиеся. И в конце такие слова ...."и жена да убоится мужа". Подходит перед венчанием жених даёт отцу дьякону 3 золотых и говорит:"Когда будешь произносить эти слова говори громко."Только он договорился и отошёл, подошла невеста дала отцу дьякону 2 золотых и говорит:"Когда дочитаешь до этих слов,то не читай их, опусти".
Отец дьякон думал-думал как поступить? Пока он думал, началось венчание. Что же делать дьякону? Если он поступит как сказал муж, потеряет 3 золотых. Если поступит, как сказала жена, то потеряет 2 золотых. Тут уже надо читать послание.Стал он читать, а в конце поднял орарь и произнёс "... живите как хоти-и-те".

Слышала от семинариста московской духовной семинарии другой вариант. Дьякон произнес: "а жена да боится мужа, да не дю-юже"

[Агния Львовна]

Житие и поучения старца Аллегория.

Поклонницы старца Аллегория

Некий паломник, направляясь к старцу Аллегорию, известному своей строго подвижнической жизнью, сидел на остановке и ждал автобуса из Аллегориевой пустыни. Наконец автобус подъехал, выгрузив возвращающихся пустыннолюбцев, водитель пошёл курить, а рядом с нашим паломником присели две дамы, преисполненные пустынными впечатлениями:
– Ну что, сподобилась видеть старца?
– Нет, видно недостойна я: говорят, он в затворе.
– Так оно и есть! Мне одна матушка по секрету показала особую маленькую келью, куда он удаляется иногда: ясно, для умного делания. Я приложилась снаружи три по три раза!
– А что-нибудь слышала?
– Да!!! Но слов не разобрала, куда уж мне: ведь он, старец-то, говорит языками ангельскими. Я ему записочку под дверь подсунула со всеми вопросами.
– Счастливая! Но и мне, по батюшкиным молитвам, удалось стяжать благословение. Одна матушка по секрету показала мне – там, за кельей, батюшкины вещи висели; сказали, что если с верою – то можно взять что-нибудь. Вот, гляди, я взяла… Подумать только – ведь прямо на живых мощах освящено!
– Ой, дай приложиться!
– Приложись, приложись. Говорят, – дама перешла на шёпот, – очень сильно против блудной брани…
Тут подошёл перекуривший автобус, и заждавшиеся паломники полезли в узкую дверь, пихая друг друга: «Простите! Благословите!» Водитель врубил кассету с дамским поп-хитом «Влагозловонная Оспина», и – поехали!
Благополучно достигнув места назначения, наш паломник сразу пошёл к Аллегориевой келье, не поверив сомнительной информации о старцевом затворе. И действительно, он нашёл старца с ножовкой в руках, занятого починкой забора. Но вид у старца Аллегория был какой-то кислый. Поприветствовав друг друга и обменявшись новостями о терроризме в столице и экуменизме за рубежом, они присели на завалинку.
– Авва! Зачем ты заколачиваешь калитку? – спросил паломник старца, рассмотрев его плотницкое делание.
– Это не монастырь, а проходной двор! «Батюшка-благословите, батюшка-благословите»… Тьфу! Представляешь: постирал раз за полгода бельё, повесил сушить за кельей, прихожу – трусов нет! О, несчастный я монах!
– Неужели вам так досадно от пропажи столь ничтожной вещи?
– Не в этом дело: монах должен носить такую одежду, что выбрось её на улицу – никто не подберёт, как рваньё. Я же, окаянный, видишь, стал соблазном для кого-то…
– Э! Не печальтесь, старче: это всё поклонницы – они взяли их на благословение.
– Стало быть, и это их рук дело? Ну замучили – сил нет. Посрать – и то спокойно не дают! Понос одолел, неделю уж из сортира не вылажу, так представь – и туда лезут, бумажки под дверь суют. Что, думают – мне задницу подтереть, что ли, нечем?
– Да нет, авва: это они с духовными вопросами…
– Тем более бумажка должна быть мягкая, а не картон! Знаю я ихние духовные вопросы: наслушаешься, а потом расстройство кишечника. Давали бы мужу почаще, и не было бы никаких духовных вопросов.
– Так они от своих мужей-то, небось, поубегали – и теперь им воля-вольная шляться по старцам.
– То-то и оно. А твоя-то как?
– Да сидит с малым дома.
– А! Ну, помоги Боже. Это с кем – с Колькой?
– Да нет, Колька у стариков, а это Петька – седьмой.
– А! Ну-ну, молодец, валяй в том же духе.





Фашизм


Однажды старец Аллегорий, известный своей строго подвижнической жизнью, пострадал во время культа личности. Вызывают его в НКВД и говорят:
– А ну, признавайтесь в своей шпионской деятельности!
Но старец Аллегорий категорически отверг ложное обвинение:
– Ничего подобного! Я всегда всё делал за послушание.
– Как «за послушание»? Объясните следствию, что вы имеете в виду.
Старец возгорелся духом и повёл речь о высоте святого послушания, обильно цитируя египетских, палестинских, сирийских, индийских, тибетских и даже чукотских подвижников. Следователь всё это тщательно записал в протокол. Когда же старец умолк, и точка была поставлена на 249-й странице, следователь сделал паузу и, прищурившись, сказал:
– Всё понятно. А знаете ли вы, как учил о послушании товарищ Сталин на последнем пленуме?
- Нет, а зачем? – удивился Аллегорий, – мне же и так всё досконально известно.
– Вот! Вы, попы, руководствуетесь вашими затхлыми схоластическими схемами, а единственно верное, жизнеутверждающее учение Великого Вождя и Отца народов о таком важнейшем предмете и знать не хотите? Ну, что ж – придётся вам изучить его на практике.
И старец Аллегорий попал на практику, то есть на Колыму, по обвинению: «шпионаж в пользу египетской, палестинской, сирийской, индийской, тибетской и прочих иностранных разведок». В лагере заключённых, сидевших по политическим статьям, для пущего издевательства звали «фашистами». И старец Аллегорий, зная, как полезно монаху терпеть уничижения, безропотно отзывался на такое прозвище. Поэтому, когда его спрашивали: «Дед! За что сидишь?», он прямодушно отвечал: «За фашизм».



Поп-музыка

Спросили, искушая, старца Аллегория:
– Скажите, может ли поп петь песни под гитару?
– Это будет поп-музыка, – ответил старец.


Опиум для народа

Спросили, искушая, старца Аллегория:
– Если религия – опиум для народа, то что же такое монашество?
– Героин, – ответил старец.








Поросёнок

Однажды старец Аллегорий, известный своей строго подвижнической жизнью, увидел в пустыне беса верхом на тощем и грязном поросёнке, спешащего куда-то по своим бесовским делам. Бесяра нещадно пришпоривал поросёнка острыми копытами, отчего бедный свин, пронзительно повизгивая, нёсся во весь опор. Прислушавшись, Аллегорий с изумлением разобрал в поросячьем визге слова: «Ой, Господи, ой, помилуй!» Возмутившись духом, старец подумал: «Какое кощунство! Как дерзает этот нечистый скот, служащий ездовым поросёнком бесу, произносить святое имя Божие?» И немедленно стал на молитву, в ревности духовной прося Бога, да оградит Свое святое имя от толико дерзостного свинства.
На другой день, во время утреннего кофе, старец вдруг слышит стук в дверь кельи, сопровождаемый, как положено, молитвой. Пригласив гостя войти, Аллегорий увидел незнакомого тощего и грязного юношу, который, однако, тотчас же упал ему в ноги и стал просить принять в монахи.
– Кто ты? – с удивлением спросил его старец.
– Я тот поросёнок, которому твоими молитвами Бог вернул человеческий облик, – смиренно ответил юноша.
– Ах вот оно что! А как же ты, будучи ездовым поросёнком для беса, дерзал призывать святое имя Божие? – строго спросил его старец.
– А что мне оставалось делать? Избавиться от свинства мне не давал бес, а избавиться от беса – не давало свинство.
– Нда-а, дела… – задумчиво промолвил старец. – Ладно, иди умойся, что ли; да поешь чего-нибудь с дороги: а то, ишь, кожа да кости – тоже мне, монах…
Старец Аллегорий вышел на свежий воздух, размышляя в себе о столь удивительном происшествии, как вдруг услышал звук приближающегося мотоцикла. Из-за бархана в клубах пыли и сизой гари вылетел всё тот же вчерашний бес, но теперь верхом на рогатом «Харлей-Дэвидсоне». В треске мотора старец отчётливо расслышал отрывки памятных с юности хитов группы «Моторхэд». На этот раз старец Аллегорий не стал возмущаться духом, и не стал делать никакого экзорцизма, но лишь со смирением вздохнул о былых ошибках своей бурной молодости.





Посторонние


Увидев табличку «Посторонним вход запрещён» на воротах монастыря, старец Аллегорий критически заметил:
– Это плотское мудрование.
– А как надо, авва? – спросили его.
– «Потусторонним вход запрещён».



Истрёпанная одежда

Сказал старец Аллегорий:
– Истрёпанная одежда бывает у старых монахов, у молодых монахов и у младостарых монахов.
– Что это значит, авва? – спросили его.
– Терпение, трудолюбие и тщеславие, – ответил духоносный муж.



Мобильная связь

Спросили старца Аллегория:
– Авва! Как вы относитесь к сотовой мобильной связи?
– Давно уже пользуюсь, – ответил старец, показывая свои потёртые чётки, – вот она: сотня узелков, непрестанная мобильность, и связь напрямую с Небом!



Deep Purple

Протоиерея наградили пурпурной камилавкой. Увидев любимого батюшку в новом украшении, прихожане восторженно вскричали:
– Авва! авва!..
– Я не ABBA, я – DEEP PURPLE, – ответил награжденный протоиерей, указывая на свою пурпурную камилавку. О, как не скоро забываются увлечения юности!



Новонареченное имя


«Во время пострига я так волновался, что не расслышал своего новонареченного имени. И потому в первый год своего монашества недоумевал, как же меня теперь звать: «Скотина», «Зараза» или «Утроба поганая»? Изучая Ветхий Завет, я пришёл было к мысли, что назван в честь одного из сыновей Ноя… Но вот настало время сдавать экзамены, и мне дали на руки документы для поездки в семинарию. И из этих-то документов я с удивлением узнал, что зовусь «Старец Аллегорий».



Притча старца Аллегория о взлётной полосе

Некий запойный лётчик, переведённый в штат аэродромной обслуги, с бодуна решил засеять взлётную полосу. Одни из семян остались лежать посередине и были сожжены реактивной струей. Другие закатились в трещины и после дождя проросли. Но припекло солнце, и они быстро увяли на горячем бетоне. Третьи откатились на обочину взлётной полосы и попали в бурьян. После тяжёлой борьбы за существование кое-кому из них удалось не только выжить, но даже дать колос: тощий, колючий, с одним-двумя мелкими зёрнышками…
Мораль же сей басни такова: попал на бетон – откатись на обочину и не рассчитывай на многое.



Восемь Египетских Блудниц

Однажды восемь знаменитейших египетских блудниц поспорили, какая из них сможет в течение одной ночи соблазнить старца Аллегория, известного своей строго подвижнической жизнью. Та, которой бы это удалось, получила бы титул «Мисс Египет» и всю причитающуюся славу. Бросив жребий об очерёдности, они выступили на тропу войны.
И вот в один прекрасный день появляется на пороге Аллегориевой кельи эдакая симпатичная толстушка и говорит:
– Старец Аллегорий! Давай соблудим!
Но прозорливого старца Аллегория козни лукавых прелестниц не застали врасплох. «Уготовихся и не смутихся» – мысленно сказал он себе, а вслух произнёс:
– Отлично, соблудим! Только, давай, сначала поедим. А то, знаешь, от поста не могу поднять хвоста. Ты меня попотчуй как следует, а тогда уж я распалюсь – ух!
Блудница с радостью согласилась на это предложение, ибо она была знатной стряпухой, и тотчас принялась жарить, парить и варить всякие деликатесы. А старец Аллегорий пошёл молиться. И вот, в скором времени зовёт она Аллегория к столу. Старец попробовал того, другого, третьего. И, сделав кислую мину, говорит ей:
– Э-э! Это пресно. Э-э, здесь не хватает петрушки… Ик-ик, фу, кажется, начинается изжога… А сюда, если готовить по-человечески, надо бы класть не кальмаров, а заморских омаров. Что-то всё не то…
– Как не то? – так и взвилась толстуха, – да мою стряпню сам фараон нахваливал!
– Ты и его дешёвыми кальмарами пичкала?
– Не смей так говорить! Я тебе докажу!!!
И с этими словами побагровевшая толстуха бросилась на рынок, размахивая двумя огромными корзинами. Всю ночь она жарила, парила и варила, как никогда в жизни. На рассвете, обтерев руки о засаленный фартук, она рухнула в изнеможении возле стола, уставленного совершенно фантастическими яствами, и еле слышным голосом простонала:
– Жри, зараза!
– Ах, как вкусно! Ах, как искусно! – стал нахваливать старец Аллегорий, не спеша ковыряя то тот, то этот деликатес. – Ах, какие омарчики!.. Ползал, ползал омар по дну морскому, шевелил усами, а потом позвал его Повар на Суд, и попал наш омар в суп. Вот такая жизнь, а ты говоришь – «соблудим».
Так и не вышло у первой из вышеупомянутых блудниц соблазнить старца Аллегория. Старец наставил её на путь истинный и отправил в близлежащий женский монастырь, где сёстры как раз нуждались в хорошей поварихе.

Долго ли, коротко ли длилось перемирие, но вот является следующая претендентка на сомнительные египетские лавры и, обмахиваясь от зноя журналом «COOL», принимается ворковать с эдакой французской хрипотцей:
– Мон амур! Же сюи блюд?
– Отлично, блуд так блуд, – запросто отвечает старец, – только вот – где? У нас тут нигде ничего не запирается – разве что, нужник... Айда? – Направо, за углом. А я – через пару минут.
Делать нечего, пришлось мамзеле идти по указанному адресу. Но бедная мамзель не знала, что прозорливый старец Аллегорий выкрутил там лампочку и выпилил две доски в полу. И вот она, пытаясь найти выключатель, – плюх! – провалилась вниз:
– А-а-а!
Тотчас Аллегорий вкручивает лампочку и, не брезгуя, подаёт ей руку помощи, говоря:
– Ну, вот и я. Начнём?
– Ах ты, вонючий козёл, – негодует жертва Аллегориевой хитрости, – в таком-то виде?
– Вот-вот, именно в таком – в самый раз. Каковы грехи – таковы и духи. Что, не нравится, красавица?
– Тьфу на тебя! Говори скорее, где тут у вас душ.
– Э-э, у нас нету. Ближайший – в соседнем женском монастыре.
Так и второй из египетских блудниц не удалось соблазнить старца Аллегория. Отмывшись у гостеприимных пустынниц, она раскаялась в своей прежней порочной жизни и осталась в монастыре на послушании главного ассенизатора.

Недолго длилось перемирие. Вновь невидимая брань проявилась видимым образом в лице третьей соблазнительницы. «Точь-в-точь тётя Клава из универмага» – подумал старец Аллегорий, рассматривая в бинокль приближающегося противника.
– Привет, Алик! Сегодня – плачу я! – игриво проворковала тётя Клава, позвякивая массивной золотой бижутерией, – сто баксов за всё, идёт?
Старец Аллегорий перевернул бинокль и посмотрел на противника в обратной перспективе. «Какое ничтожество! Вот они, эти богатства суетного мира» – подумалось ему, и он пренебрежительно ответ
– Пс-с! Сто зелёных за драгоценное сокровище моего целомудрия? Ищи лоха там, где заперто плохо.
– Какое-какое сокровище? – У тебя-то, голодранца грошового?
– А вот, посмотри, – и старец Аллегорий откинул крышку сундука, на котором он обычно присаживался для упражнения в умном делании. В глаза недоверчивой Клавы остро блеснуло жаркое золото, и дыхание у неё спёрло. Забыв о цели своего визита, она начала судорожно перемножать в уме длину, ширину и высоту сундука на плотность золота и коэффициент обмена, дабы хоть приблизительно оценить Аллегориево сокровище, но всё сбивалась, отвлекаемая навязчивыми помыслами: «Вилла в Монте-Карло… Своё казино в Лас-Вегасе… Шоколадный «Бентли»… Муж с графской родословной…»
– О, благородный пустынник! Не уделишь ли ты чуть-чуть этого твоего такого целомудрия бедной женщине, тяжкой нуждой брошенной на панель? – умильно заворковала тётя Клава, не отрываясь от переливающейся груды, – я оставлю своё ремесло, открою церковную лавочку в Мемфисе, буду честно-честно зарабатывать себе на хлеб, свечку буду за тебя ставить каждое воскресенье, пятидесятирублёвую.
– Ну, что ж, я не жадный – бери, сколько унесёшь. Да поспеши затемно до дому, а то как бы не пришлось с кем поневоле делиться…
Так и третьей египетской блуднице не удалось соблазнить старца Аллегория. Но на этом её история ещё не кончилась. Эта дура, конечно же, заблудилась в потёмках, и утром вместо своего дома очутилась, чуть живая, перед воротами пустынного женского монастыря. Изнемогая от тяжести мешка, голода и жажды, она стала стучать. Ворота открылись, и тут вдруг мешок с Аллегориевым сокровищем развязался, и – ах! – вместо золота оттуда посыпались финиковые косточки. В глазах у бедной Клавы потемнело, и она упала в обморок.
Утешенная добрыми пустынницами, она раскаялась в своём прошлом и осталась в монастыре ухаживать за великолепным финиковым садом, выросшим из целомудренного сокровища старца Аллегория.

И снова, после недолгого перемирия, враг делает атаку на твердыню Аллегориевой добродетели. Но на этот раз и старец Аллегорий решил перейти от оборонительной тактики к наступательной. И как только следующая по очереди прелестница появилась на пороге кельи, старец с размаху залепил ей кулаком в левый глаз. Бац! – и тщательно продуманный макияж творчески обогатился выразительным фингалом.
Не раненая тигрица взвыла в глубине дикой пустыни, нет, это разгневанная египтянка бросилась на кроткого старца, пылая жаждой мщения. Забыв о цели своего визита, она вцепилась в старцеву бороду и стала поражать страстотерпца немилостивыми ударами.
– Десант не сдаётся! – воскликнул старец Аллегорий и, как пожатый серпом сноп зрелой пшеницы, рухнул на землю.
– О! Что я наделала? Я убила его! – трагически возопила египтянка, подражая героине модного телесериала, – теперь он ни на что не годится.
– Всё, умираю, – прошептал старец Аллегорий, – оставь меня…
– О, нет! Возьми все мои драгоценности – только не умирай! – и, разорвав жемчужное колье, тигрица осыпала жемчугом умирающего подвижника (так делали в телесериале).
– Не мечите бисер перед свиньями, – со свойственным ему смирением заметил старец, – одно, только одно чудесное средство в силах оказать мне помощь – это неусыпаемая псалтырь… Там, в углу на аналойчике. Свечку, слышь, зажги – глаза не порти. О-ох, умираю!
«Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе…» – да, не легко дался ветреной египтянке труд духовный, но она старалась изо всех сил. Иногда старец прерывал её тихими стонами:
– О-ох, не «обрящся», дура, а «обращся» – там же по-русски написано. О-ох, замучила, умираю…
Так прошла ночь, а как только луч солнца заглянул в тесное окошко Аллегориевой кельи, старец вдруг бодро вскочил на ноги и радостно воскликнул:
– Свершилось чудо! «Тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся». Ну что, ты готова?
Но в ответ он услышал только сокрушённые рыдания…
Так и четвёртой египетской блуднице не удалось соблазнить старца Аллегория. После подобающих наставлений, он отправил её в близлежащий монастырь – продолжать читать псалтырь.

О, окаянные египтянки! Мало вам мужиков в Александрии? Нет – подавай им монаха-пустынника. И вот уж пятая по счёту искусительница является к дверям Аллегориевой кельи. Но какая же картина предстала её глазам, обильно обведённым косметикой?
Старец, простершись на земле, предавался беспримерному плачу. Иногда он со стенанием посыпал лысую голову пеплом, а иногда с горестными воплями терзал себя за бороду. Подождав час-другой, гостья начала подозревать, что это может продолжаться бесконечно, и потому решилась прервать старца:
– Старец Аллегорий! Что ты так печалишься? Давай я тебя утешу!
– О, нет мне утешенья! Я согрешил, – сквозь рыдания простонал старец, и вновь ударился в слёзы. Подождав ещё час-другой, гостья опять поняла, что напрасно теряет время, и снова прервала старца:
– В натуре, утешу! Не реви.
– О, нет мне утешенья! – рыдает Аллегорий.
– Вот заладил… Да что с тобой случилось?
– О, горе мне: я впал в блуд!
– Как – уже? Не мог меня подождать, предатель? – и шокированная искусительница зарыдала не хуже Аллегория: – О, какое фиаско! Увы, увы, крушение всех радужных надежд! Увы, теперь меня засмеют все мои коллеги и клиенты! Всё – пойду утоплюсь с горя.
– Отличная идея! – живо откликнулся Аллегорий, вытирая слёзы драным рукавом, – пойдём же, утопимся вместе.
И они, рыдая один громче другого, пошли на берег Нила. А там в одном омуте жил большой крокодил, много лет друживший со старцем Аллегорием, и его Аллегорий заранее подучил, что делать в этом случае.
– Я прыгну первый, а ты валяй следом, – сказал старец блуднице, и нырнул в омут к крокодилу. Похлопав друга по чешуйчатой морде, старец на одном дыхании переплыл Нил и вынырнул в дальних камышах (пригодился прежний опыт ВДВ). Видя, что старец не показывается на поверхности, блудница отчаянно бросилась в воду. Но тотчас же учёный крокодил, всплыв со дна омута, разевает огромную пасть и заглатывает её в целости и невредимости.
Прошла ночь, а наутро по приказанию старца Аллегория крокодил выплюнул раскаявшуюся блудницу на берег возле близлежащего женского монастыря. Крокодилий желудочный сок смыл всю косметику с её лица, и он же смыл всю суетную печаль с её души, научив памяти смертной и спасительному плачу. Так и пятой египетской блуднице не удалось соблазнить старца Аллегория, ибо он имел обычай оплакивать свои грехи – даже самые малейшие – взывая в сокрушении: «О, горе мне: я соблудил!»

Кто-то может усомниться в правдивости нашей истории, но лишь тот, кто ещё мало опытен в невидимой брани. Но не таков был старец Аллегорий. «Где пять – там и шесть» – прозорливо подумал он, и подвигся укрепить себя трудовыми послушаниями.
В скором времени, действительно, является искусительница номер шесть. А старца-то и нет дома. Ждала, ждала она и, праздно просидев до самого вечера, измыслила устроить духовному труженику коварную подсаду: залезла на старцеву кровать и раскинула, каракуртица, сети прельщения. «Ну, старец Аллегорий, – усмехнулась она про себя, – соблудим, а?» И незаметно задремала.
В этот день старец обошёл всех окрестных пустынников и всем им починил будильники, ибо он был умелый часовщик. А у самого Аллегория будильник был наимудрёнейший из всех. Хитрый механизм автоматически включал сирену, зажигал 500-ваттный прожектор, переворачивал кровать и выдёргивал пробку из бутылки с джинном, на котором Аллегорий ставил эксперименты по экзорцизму. Благодаря этому будильнику старец Аллегорий ни разу за двадцать пять лет не проспал всенощного бдения.
Подходя к келье, старец вдруг вспомнил, что сегодня как раз должно быть всенощное бдение, и вздохнул: «Эх, не удалось отдохнуть». Только он взялся за ручку двери, как услышал рёв своего будильника. Услышала его и незваная гостья…
Звук полицейской сирены, резкий свет и падение с кровати живо напомнили ей самые тяжёлые моменты её биографии. «Не виноватая я!» – завопила она. Тут на неё накинулся озверелый джинн и принялся вымещать на ней весь аллегориев экзорцизм. Картина – гибель Помпеи! Утомлённому старцу нелегко было сориентироваться в этой кутерьме, но, наконец, вырубив сирену и загнав джинна обратно в бутылку, он понял что происходит. Шестая египетская блудница, в самом жалком виде, сидела посреди погрома и истерически рыдала, размазывая косметику.
Короче говоря, вместо всенощного бдения старец Аллегорий прибирал в келье и приводил в чувство свою гостью. «Вот видишь, – говорил он ей, – так же бывает и в конце жизни: трах! бах! – и в преисподнюю; кричи, не кричи «не виноватая я» – слушать не будут». Она же, стуча зубами о стакан с валерьянкой, по-новому увидела все невыгоды своей профессии и почувствовала, что стоит сменить образ жизни на более спокойный.
Наставив на путь истинный, старец препроводил её в близлежащий женский монастырь, где раскаявшаяся египтянка стала усердно выполнять послушание будильщицы.

Удивительно, как жажда суетной славы подвигает людей на тяжкие труды. Ну что толку в дурацком титуле «Мисс Египет»? Но нет же – вот уже седьмая претендентка прётся невесть куда в пустыню к старому монаху.
Старец Аллегорий сидел у окна и писал большую икону.
– Ах, как прелестно! – льстиво запела подкравшаяся сзади искусительница, – что это вы такое рисуете?
– Это икона «Старец Аллегорий с житием». То есть я, – пояснил старец.
– Гениально! А можно и меня написать?
– Обязательно. Вот здесь, – ткнул кисточкой старец, – а название будет: «Искушение старца Аллегория»
– Ах, я как раз для этого пришла! А как это будет выглядеть?
– Ну, например, можно написать так. – И старец стал набрасывать эскиз лёгкими штрихами под восхищённым взглядом заказчицы. Через некоторое время он бросил через плечо: «Включи галогенку, совсем уже ничего не видно».
…И вот, очертились контуры нового шедев– О-о, зачем я у тебя такая старая? – протестует требовательная ценительница иск – Так положено по канону. Но если хочешь – пусть будет платье как у этой вот, с множеством камушков.
– А кто это?
– Царица Нефертити, – небрежно пояснил старец.
– Вау! Хочу платье с брюликами – давай, давай!
Тщательно выписывал Аллегорий платье древней царицы, и с каждым часом шедевр становился всё совершеннее и совершеннее. Через некоторое время он бросил через плечо: «Прикрой ставни – рассвет сбивает мне цветовую гамму».
– А как будет отражено, что я получила титул «Мисс Египет»? – вопрошает уверовавшая в силу искусства будущая мисс.
– Сейчас я здесь напишу множество вельмож во главе с фараоном, рукоплещущих твоей победе, – ткнул кисточкой старец.
– О, обязательно напиши! Какая прекрасная идея!
Тщательно выписывал Аллегорий одного за другим своих самых щедрых спонсоров, но, дойдя до десятого, вдруг прервался и спросил:
– Который час? О, девять! Мне пора на службу.
…Луч солнца сквозь щель в ставнях упал на почти законченный шедевр. Ночь давно прошла. И столь же безвозвратно уплыл вожделенный титул от тщеславной египтянки. Ей осталось только любоваться на Аллегориеву икону и размышлять о суетности мирской славы, а также о нетленной славе смиренного преподобия.
С этой иконой она, после подобающих наставлений, и была отправлена в близлежащий женский монастырь, где её, то есть икону, с нетерпением ожидали почитательницы старца Аллегория. Ах, как понравились ей красиво развевающиеся шёлковые мантии монахинь и мелодичные слова: «Матушка, благословите». Раскаявшаяся блудница осталась там навсегда и прославилась как непревзойденная певица левого клироса.

Итак, из восьми египетских блудниц осталась последняя, самая лютая. Изучив все патерики, она составила коварнейший план и направилась в пустыню, гордо уверенная в гнусной победе. Но прозорливый старец Аллегорий перехитрил её самым простейшим образом, даже сам не зная того. Дело в том, что ремонтируя будильники пустынникам, он встретил одного святого старчика и, поразмыслив, решил вдать себя этому старчику в послушание, для упражнения в смирении. Так что Аллегориева келья надолго осталась пустой. Но не в тот день…
В этот день туда явился некий младостарец из известного монастыря, желая перенять у Аллегория секреты духовно-окормленческой технологии, чтобы после блеснуть перед своими «чадами». Не застав старца, он сперва скучая разглядывал его келью, потом, найдя валявшийся в углу старцев жезл, взял его в руки и стал прохаживаться туда-сюда, воображая себя знаменитым старцем Аллегорием. Ох, не следовало бы ему задерживаться. Потому что туда же пришла и та самая, восьмая, блудница.
– О, святой отец! – заламывая руки, вскричала она, узрев свою жертву, – смилуйся над несчастной грешницей! Я вся погрязла в пороке, и нет мне спасения. Ад уготован мне за бесчисленные блудодеяния, но скажи – не осталось ли для меня хоть какой-нибудь надежды? Наставь меня на путь истинный, и я удалюсь по твоему слову в самый строгий монастырь. Если ты не спасёшь меня – я погибла навеки!
Коварная совратительница обрушила на бедного младостарца весь запас прельщения, рассчитанный на несгибаемого Аллегория. Удивительно ли, что бедняга разомлел уже через пять минут? Потекла сладкая духовная беседа в уголке пустынной кельи: охи, вздохи, слёзы, грёзы… Увы, увы. Не будем смущать читателя дальнейшими деталями. Увы – и ещё раз, увы.
Вернёмся лучше к Аллегорию. У его старчика как раз в этот самый день опять сломался будильник, и он послал Аллегория к себе за отвёрткой. Не раздумывая, смиренный Аллегорий двинулся в путь на ночь глядя, и к утру благополучно, за молитвы своего аввы, достиг кельи. Но прозорливая деликатность удержала его от вхождения внутрь. Присев на завалинку, старец погрузился в молитву. И вот распахивается дверь, и появляется самодовольная победительница. Увидев незнакомца, она с презрением фыркнула:
– А ты ещё кто такой?
– Я старец Аллегорий, известный своей строго подвижнической жизнью, – смиренно ответил старец Аллегорий, – пришёл за отвёрткой по благословению своего аввы.
При этих словах с блудницей начала происходить жуткая перемена. Она исказилась в лице, зашипела, стала чернеть и раздуваться, как огромный фурункул. «Ненавижу попов!» – прорычала она (или уже не она?) и вдруг лопнула, разлетевшись на мелкие кусочки и обдав нестерпимой вонью место своей погибели. Дунул ветер и развеял смрадные миазмы над пустыней, и не осталось от неё ничего. А старец Аллегорий тихо вошёл в келью и там завёл свой знаменитый будильник. «Бедняга! – вздохнул он, глядя на крепко спящего младостарца, – пострадал из-за меня, окаянного». После чего взял отвёртку и отправился в обратный путь.


Плоды истинного покаяния

Один глупый Великан сидел на берегу реки и плакал. Обеспокоенный возросшей солёностью воды, из реки вынырнул Водяной и участливо обратился к Великану:
– О чём ты так плачешь, друг мой?
– Как же мне не плакать? – вздохнул Великан. – Я пришёл сюда, к святому старцу, желая обратиться на путь добродетели, он же назначил мне епитимью – пасти вот этих свиней. «Паси, – говорит, – свиней, пока не принесёшь плоды истинного покаяния». А я этих зверей только в жареном виде и воспринимаю, а тут – тьфу! – живые. И что ещё за «плоды истинного покаяния»? «Принесёшь» – а откуда? Может, пойти кокнуть кого по старой памяти на большой дороге?
– Что ты, что ты! Ты же теперь не на «большой дороге», а на пути добродетели. Плоды истинного покаяния надо по-нимать ДУХОВНО, это значит – принести святому старцу что-нибудь этакое к столу, такое, чтоб ему понравилось: он покушать любит, а за общим столом – одна перловка да капуста, знаю, – её братия в реку выбрасывают, рыбу кормить.
– Так вот оно чего, а я-то думал! Где ж мне достать этих плодов? Может, сходить мужичков потрясти в соседней деревне, по старой памяти?
– Что ты, что ты! А хрюники при тебе на что?
– Эти-то? Эх, кабы не путь добродетели – давно бы всех покоцал на шашлыки. Но святой старец всё равно мясного-то не ест...
– Ну, смотря как подать. Слушай сюда. Придёт святой старец к реке поудить рыбку, а ты загони своих свиней в воду, и пусть плавают. Старец спросит: «Что это значит?» А ты и отвечай: «Это караси, ваша святость, выросли такие большие-пребольшие, за ваши святые молитвы». Тогда он прикажет тебе принести жаркое из этих карасей себе на ужин. Это и будут плоды истинного покаяния.
– Ну, ты голова! Если будет по-твоему – за мной не заржавеет. Ты что любишь: золотишко там, антиквариат? Может, тебя обижает кто? – Враз замочу.
– Что ты, что ты! Лучше вот чего: когда свиньи приходят на водопой, ты их после считай по правилу «минус один», а то, знаешь, рыба да рыба – что я, монах, что ли? Уже в глотку не лезет.
– А вдруг старец застукает недостачу?
– О, не беспокойся! У тех, кто принёс плоды истинного покаяния, любая недостача снисходительно прощается.
И стал день за днём глупый Великан учить свиней плаванью, пересчитывая их по правилу «минус один». Долго ли, коротко ли, приходит на реку тот святой старец поудить рыбку. Но на сей раз он пришёл с гостем, а гостем был не кто иной, как сам старец Аллегорий, известный своей строго подвижнической жизнью. Закинули удочки. Великан же тихо загнал свиней в воду, и они вдруг выплыли пред лице обоих духоносных старцев.
– Что это значит? – вскричал святой старец (не Аллегорий).
– Это караси, ваша святость, выросли такие большие-пребольшие, за ваши святые молитвы! – гаркнул с другого берега глупый Великан.
– По виду прямо как свиньи, – заметил святой старец.
– Так точно! Жирные-прежирные карасики! – умильно ответил Великан.
– Авва любезный, видал ли ты когда такое чудо? – обратился святой старец к Аллегорию. – Это ж их и к архиерейскому столу подать не стыдно! Эй, ты! – крикнул он Великану. – Ну-ка вылови нам какого-нибудь карасёнка к ужину. Жарить умеешь?
– Благословите! – гаркнул Великан.
– Ну, молодец. Вижу, вижу плоды истинного покаяния. Прощаются, чадо, тебе твои…
Но тут вдруг старец Аллегорий берёт святого старца под локоть и начинает что-то шептать на ухо. Сделалась тревожная пауза, во время которой несколько свиней выкарабкались на старцев берег и стали отряхиваться, похрюкивая и виляя куцыми хвостиками.
– Что значит «рыба с чешуёй, рыба без чешуи»? – буркнул святой старец в ответ на шёпот Аллегория. – Какая жвачка, не пойму… Ну да, копыта раздвоенные… Почему не кошерная? …Да ты погоди, давай посмотрим. Эй, ты! – вновь позвал он глупого Великана. – А чешуя-то у твоих карасей есть?
– Никак нет, ваша святость! – гаркнул глупый Великан в ответ.
– ЧТО-О-О?! Так ты, мерзавец, что – хотел нас ТРЕФНЫМ накормить? Ах ты хамское нутро, скотина бесстыжая! Нет тебе никакого прощения – проваливай, откуда пришёл!
Испуганные свиньи бросились обратно в воду прочь со старцева берега. Обескураженный Великан сжал кулаки и заскрежетал зубами, поминая недобрым словом Водяного: «Ах ты, хмырь болотный! Ну, только вынырни – все кишки по берегу размотаю». Но Водяной умно сохранял нейтралитет на дне своего тихого омута. Вздрагивая от залпов наверху, он утешал себя окороком от последней «по правилу минус один» свиньи и размышлениями на тему, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, а также, что невидимая брань с духоносными старцами дело хоть и славное, но всё же чреватое непредсказуемыми рисками.
Так старец Аллегорий в очередной раз посрамил лукавого, а собрата-подвижникка оберёг от искушения. Обратился ли после глупый Великан на путь добродетели и принёс ли плоды истинного покаяния – о том история умалчивает.



Своя цена

Однажды к старцу Аллегорию, известному своей строго подвижнической жизнью, пришёл Современный Монах и завёл такую речь:
– По немощи, современные монахи исполняют лишь десятую часть того, что делали древние подвижники. Но эту десятую часть мы восполняем и самоукорением, и верим, что эта десятая часть будет иметь свою цену, как лепта бедною вдовицы…
– Слышь, дай взаймы десять баксов, а? – вдруг перебил его старец Аллегорий.
«Вот это старец» подумал Современный Монах. Но, не подав виду, достал кошелёк и вынул оттуда десятидолларовую бумажку.
Старец Аллегорий взял купюру и, к удивлению гостя, ножницами порезал её вдоль на полоски. Сделав ровно десять полосочек, девять он бросил в мусорное ведро, а одну протянул обратно Современному Монаху, со словами:
– Вот твоя лепта, вот и твоё самоукорение!

[Агния Львовна]

Старец Аллегорий - 2
Сотница больничная


1. И отвещав, Иисус рече к ним: «Не требуют здравии врача, но болящии». (Лк. 5,31)

2. Говорят: «Главное – здоровье». Неправда: здоровье – не главное.

3. Болезнь – дар Божий. Смотри, не растеряй его в больнице.

4. Болезнь надо выбирать благоразумно, а не как попало.

5. Здоровых не бывает. Поэтому не изображай из себя нечто особенное.

6. В здоровом теле – здоровый бес.

7. Не думай, что в больнице тебя обязательно вылечат. Больницы существуют не для этого. И ты существуешь
не для этого.

8. Отречение от мiра – это отречение от здоровья или от больницы? Куда ни кинь – всюду клин…

9. Келья в больнице называется палатой, намекая на близость к Царству Небесному.

10. Посмотри на покойника, которого провозят мимо по коридору. У него уже ничего не болит.

11. Научишься болеть – научишься умирать. Не научишься болеть – не научишься и умирать.

12. Не будь безразличен к диагнозу. Возможно, что уже пора в схиму.

13. Человек рождается в больнице и умирает, как правило, в больнице. Что эта жизнь, если не болезнь?

14. Устраивайся в больнице основательно. Это не вокзал, чтобы сидеть на чемоданах: поезд ходит не по расписанию, особенно в морг.

15. Есть онкологические больные, а есть – онтологические больные. Эти – самые тяжёлые.

16. Болезнь мудрена: и не хочешь – а хохочешь.

17. «И много пострадавши от мног врачев, и издавши своя вся, и ни единыя пользы обретши, но паче в горшее пришедши» (Мк. 5,26); «яже врачем издавши все имение, и не возможе ни от единаго исцелети» (Лк. 8, 43).

18. В больнице есть врачи и пациенты. Требуется немалая рассудительность, чтобы узнать – кто из них кто.

19. Попав опять в ту же больницу, слышишь от всех: «Ах, как мы рады снова вас видеть!» Хороша же радость… И отвечаешь искренне: «И мы вас также».

20. Только пациенты знают, что такое болезнь. Врачи – они этого не знают.

21. Хороший врач вылечит и одним градусником.

22. Плохой врач говорит: «Это всё у вас от постов».

23. Если говорит: «Вам не хватает половой активности», это уже не врач.

24. Колдун никогда не скажет: «Я колдую», он – лечит.

25. Молчаливый врач лечит, говорливый – «заговаривает».

26. Когда врач спрашивает: «На что жалуетесь?», жалуйся на себя самого.

27. Если тебе говорят: «Вдохните… выдохните…», не бойся: это ещё не прана-йога.

28. Если врач говорит: «Давайте я вас послушаю», не отнекивайся, ссылаясь на косноязычие и незаконченное образование. Лучше просто помолчи, это смиреннее.

29. Твоя внутренняя жизнь не известна врачам только до первой гастроскопии. Потом уже не пытайся пускать пыль в глаза.

30. Врачи не любят, когда их учат медицине. Их учили этому шесть лет, плюс ординатура. Представь: если тебя учить чему-нибудь – например, смирению – столько времени, а?

31. Не объясняй врачу симптомы своей болезни словами умных книжек, ибо это дутое высокоумие. Лучше смиренно покашливай, постанывай и говори тихим голосом: «о-о, совсем худо мне…». Тогда врач тебя пожалеет и, возможно, не будет лечить по всей строгости закона.

32. Если врач молчит, не нарушай праздным любопытством его умного безмолвия. А не то в качестве наказания услышишь свой диагноз. Что, приятно?

33. Слишком подробное объяснение своих симптомов убедит врача только в том, что пациент страдает болезненной мнительностью. Этот диагноз и будет негласно положен в основу назначенного лечения.

34. Если убедишь врача в том, что у тебя болит то, что по твоему мнению у тебя болит, то далее тебе придётся убеждать себя в том, что тебе помогает то лекарство, которое по мнению врача должно тебе помогать.

35. Врач ставит диагноз в соответствии с диссертацией, которую он пишет. Постарайся узнать тему диссертации, и не расстраивай врача.

36. Пригласив на консилиум врачей противоположных направлений медицины, вряд ли узнаешь свой диагноз. Зато точно узнаешь, что такое медицина.

37. Пациент говорит: «У меня болит там-то и там-то», а врач отрицает: «Ничего у вас нет». О святое милосердие! Это твой последний шанс уйти домой относительно здоровым.

38. Если смущаешься открывать перед врачом свою наготу, подумай так: ну кому нужен этот синюшный заморыш с дрожащими конечностями, покрытый болячками снаружи и внутри, плаксиво жалующийся на жидкий стул, дурную погоду и неправильное лечение? Тоже мне, Моисей Угрин…

39. В тот момент, когда переодеваешь вспотевшее бельё или достаёшь из-под кровати закатившуюся просфорку, обязательно врывается кто-то из медперсонала. Объяснить это явление медицина пока не в состоянии.

40. Вера больного ко врачу проходит семь стадий:
не верит – когда ничего не болит,
верит – когда чуть-чуть прихватит,
не верит – когда не получает мгновенного исцеления,
опять верит – когда становится по-настоящему худо,
и опять не верит – когда делается безнадёжно,
потом последний раз верит: «а, всё равно помирать!»,
и в конце концов – уже окончательно не верит: помер.

41. В больнице есть истинные мученики, есть и жестокие Диоклетианы. Мученики – это врачи. А Диоклетиан – это ты.

42. Врач тебя осматривает, расспрашивает, прослушивает, ощупывает. И как ему не противно?

43. Пациенты любят лечиться, врачи любят лечить: взаимная любовь!

44. Не пытайся объяснять диет-сестре, что курица – тоже мясо. Ты же больной. Она будет терпеть с истинно гиппократовым милосердием, что бы ты ни говорил.

45. Когда тебе делают укол, поворачивайся к медсестре задом, и не пытайся в этот момент наставлять её на путь истинный.

46. О соседях-пациентах помышляй, что ко всем их страданиям добавилось ещё одно – соседство с тобой.

47. О, прекрасное трудолюбие! Сосед по палате скрипит, ворочаясь на кровати, стонет и брюзжит на медсестру, шуршит обёрткой от колбасы, харкает в баночку и мимо, переодевает носки, крутит хриплый радиоприёмник, разливает судно – короче: не смотря на свою тяжёлую болезнь, трудится, стяжевая тебе венцы нетленные. А ты, ленивый, не хочешь чуть-чуть помолиться за него, оправдываясь немощью телесной и якобы трудными обстоятельствами!

48. «…И вся болящия исцели. Да сбудется реченное Исаием пророком, глаголющим: Той недуги наша прият, и болезни понесе; Егоже язвою исцелесте» (Мф. 8,17; 1Пет. 2,24). Как же после этого говорить о бесплатной медицине?!

49. Дар целительства – редкий дар. Поэтому не занимайся самолечением.

50. Либо лечись, либо – не лечись.

51. Из всех лекарств лучшие те, которые наиболее неприятные.

52. Чем сильнее хвалят лекарство, тем оно подозрительней.

53. Чтобы лекарство подействовало, иногда полезно узнать, сколько оно стоит. А иногда полезно, наоборот, не узнавать, сколько оно стоит.

54. Бог может исцелить без лекарств. Более того: Он может исцелить и с лекарствами.

55. Если кто скажет тебе: «У меня от этих таблеток дома собака сдохла», не смущайся, но спроси: «а крысы?»

56. Есть лекарства, рассчитанные на пациентов, а есть лекарства – рассчитанные на врачей.

57. Если врач дал тебе одно лекарство, а соседу другое – не думай, что он ошибся. Возможно, у вас разные болезни.

58. Меряй температуру грамотно: твой субфибрилитет – это твой суверенитет.

59. Для спасения души надо пролить немало пота, слёз и крови. Удобнее всего это в больнице: пот обильно проливается при температуре, мокрота отходит при кашле, кровь постоянно берут на какие-то анализы.

60. Чтобы правильно поставить диагноз, требуются разные анализы:
анализ кала – на чревоугодие,
анализ мочи – на блуд,
анализ крови из пальца – на сребролюбие,
анализ крови из вены – на гнев,
электрокардиограмма – на печаль,
анализ мокроты – на уныние,
рентгеновский снимок – на тщеславие,
вскрытие в морге – на гордость.
Диагноз: смерть.

61. Суперсовременное оборудование служит для поддержания репутации больницы. Не бойся его: к процессу лечения оно никакого отношения в действительности не имеет.

62. Инфекция, распространяемая телефонным путём – самая опасная. Для обеззараживания опустите аппарат в кипящий хлорный раствор на 15-20 минут, и потом выбросьте в специальный контейнер.

63. Белая таблетка – осенять крестным знамением единожды.
Красная таблетка – осенять крестным знамением дважды.
Красно-белая таблетка – осенять крестным знамением трижды.
Красно-белая с буковками – лучше незаметно положить в баночку за тумбочкой.

64. Если человек помер под колёсами автомобиля, говорят: несчастный случай. А если он помер после трёх операций, химиотерапии и полугодового лежания на искусственном лёгком – это, конечно, счастливый случай.

65. Посмотри на больничных тараканов: видишь, какие они бодрые и энергичные? Им не повредило лечение никакими ядохимикатами.

66. Своевременное опорожнение мочевого пузыря приличным образом – вот нормальная, эффективная уринотерапия. Зачем же выдумывать всякие глупости?

67. Можно ли лечиться производными генной инженерии? …Ох, не пей из копытца: козлёночком станешь!

68. Не лечите детей фетальной терапией. Бедные детки!.. Которых пустили на лекарства.

69. Не спрашивай, какое лечение давали умершему соседу. Эта информация – заразна!

70. Хочешь узнать своё истинное лицо? Сделай рентген.

71. Не спрашивай, где морг. Это праздное любопытство.

72. Краткое молитвенное правило для больницы:
С утра и до обеда: ох-ох-ох!
После обеда и до ужина: ах-ах-ах!
Вечером: о-о! о-о! о-о!
Во время процедур: ой-ой-ой! (можно варьировать, например: уй-уй-уй!)

73. Пока лежишь под капельницей, земные поклоны временно отменяются.

74. Не погружай ум в больной орган. Ему и так плохо.

75. Согласно правилам, пост послабляется для болящих, путешествующих и беременных женщин. Не увлекайся путешествиями на Афон, пока лежишь в больнице – да не сбудется на тебе слово: «тамо болезни, яко раждающия».

76. Раньше в больницах лечили методами исихазма, теперь осталось одно название – тихий час. Воспользуйся хотя бы этим.

77. Больница – удобнейшее место для безмолвия. Считай, что телевизор в холле – это шум прибоя под Карулей, а матерящиеся пациенты – крик чаек над синевой Эгейского моря.

78. Зачем молишься: «воздвигни от одра болезни»? Больному лучше спокойно лежать, чем ходить туда-сюда.

79. Если тебе говорят: «Вдохнуть – и не дышать!», вспомни практику соединения ума с сердцем при помощи дыхания, описанную у отцов-исихастов.

80. Попал в больницу – молись, а не то помрёшь: со скуки.

81. Не правда, что в больнице скучно: можно смотреть в окно. Лежачий больной может смотреть в потолок. Лежащий в реанимации может с уверенностью смотреть в завтрашний день.

82. От зубов молятся мученику Антипе, от головы – Иоанну Предтече. А если геморрой?

83. Когда говоришь кому: «Если будешь грешить, тебя постигнет то-то и то-то», вспомни – а сам-то как здесь оказался?

84. «Ктому не пий воды, но мало вина приемли, стомаха ради твоего и частых твоих недугов» (1Тим. 5,23)

85. Обжору лечить – дырявое ведро чинить: починил ведро – для помоев пошло.

86. Не бери в больницу чемодан с продуктами: Бог привёл тебя сюда вовсе не с целью уморить голодом. Возьми лучше свой холодильник, чтобы не смущать пациентов, занимая общий на 90% тем, что нанесли благодетели.

87. Не пытайся съесть все приношения. Помни – ты всего лишь человек.

88. Благодетели кормят в соответствии со своими болезнями, а не с твоими.

89. Если считаешь, что невозможно, чтоб больничным супом засорилась раковина – это симптом хронического чревоугодия.

90. Благодетели приносят продукты вовсе не для того, чтобы окончательно расстроить твоё здоровье. На самом деле – это выражение их любви.

91. Трудовое послушание в больнице заключается в раздаянии излишков приношений. Однако не забывай: что ты – больной, а не бакалейщик. Не переутомляйся, береги здоровье.

92. За шесть дней Бог сотворил мiр. Поэтому шестиразовое питание – вполне достаточно. Если седьмой – удивляюсь: как можешь?

93. Ревность не по разуму – воздержание в пище, для больного. Да. Но возможно, у него просто болит живот.

94. Усердие благодетелей имеет пять степеней: прилог, внимание, сосложение, пленение, страсть.

95. Прилог – это когда молча кладут сумку с приношениями и уходят.

96. Внимание – это когда спрашивают о твоих болезнях.

97. Сосложение – это когда начинают говорить о своих.

98. Пленение – это когда не уходят, даже если демонстративно зовёшь: «Сестра! Дайте судно!»

99. Страсть – это когда в ответ услужливо предлагают сами сделать это.

100. В Новом Завете упоминается единственный случай смерти от болезни: «Внезапу порази его Ангел Господень, зане не даде славы Богу, и быв червми изъяден, издше». (Деян. 12,23)

[Екатерина_87]

Агния Львовна - !!! Спасибо!

[Агния Львовна]

Агния Львовна - !!! Спасибо!

На здоровье. Пять минут смеха заменяют кило моркови.

[Сестричка]

Я вчера мужу вслух читала...насмеялись!!!
А от такого количества моркови плохо не будет?

[Sunset]

:9: Спасибо, Агния Львовна.