12.04.2012 у меня родился ребенок с тяжелым пороком сердца (единственный желудочек типа А III, комбинированный выраженный стеноз ЛА. МПС) H 1. Во время беременности порок не был выявлен, беременность проходила без осложнений. 20.04.2012 г. мы были отправлены в Институт сердца на консультацию, где были поставлены на учет, т.к в нашем городе не смогли определить тип порока. В консультативном заключении указали, что состояние ребенка удовлетворительное, и при ухудшении состояния немедленно обращаться в Институт Сердца. Затем ездили туда 14.05.12 и 06.06.12. 6 июня 2012 года нас положили на обследование в детское отделение Института Сердца, где мы пролежали 3 дня без лечения и 8.06.12 нас выписали, дали консультативное заключение.где рекомендовали наблюдение в возрасте 3-х месяцев, но при ухудшении самочувствия обращаться к ним немедленно. 17.06.12 случился первый одышечно-цианотический приступ, 20.06.12 - второй, которые проходили в течение 2-х минут, затем 26.06.12 случился третий, во время которого мы вызвали бригаду скорой помощи и были доставлены для консультации в детское отделение по месту жительства, где нас оставили наблюдаться. Дозвониться до Института сердца мы не смогли, т.к. они переехали на другой адрес. Даже когда мы установили их номер телефона, на наши звонки никто не отвечал. 29.06.12 г. мы позвонили в регистратуру и оставили свой номер телефона, чтобы связалась с нами лечащий врач-кардиолог. Через некоторое время она с нами связалась, я объяснила ситуацию. На что она ответила, что плановые операции временно приостановлены, в связи с переездом в новое здание , также отметила, что перезвонит после консультации с кардиохирургом. В этот день она не перезвонила, а позвонила на следующий день и сообщила, что нас оставляют на плановую операцию в июле и что необходимо принимать аспирин-кардио. Но в случае ухудшения состояния ребенка, необходимо заведующему детским отделением связаться с заведующим детским отделением кардиохирургии и решить вопрос о транспортировке ребенка в г. Пермь. 29.06.2012 нас с ребенком на выходные дни отпустили домой, т.к. мы проживали недалеко от больницы. 01.07.2012 года около 12 часов у нас случился очередной приступ уже продолжительный, примерно через 5-10 минут мы прибыли в детское отделение, но до дежурного врача дозвониться не могли, она подошла примерно через 30 минут, в этот период медсестры оказывали помощь с помощью кислородной трубочки. Также они не смогли дозвонится до реанимационного отделения и мы сами отнесли ребенка до реанимации. Через некоторое время ко мне подошла врач , которая сказала, что ребенок порозовел, находится под кислородом, дышит сам, состояние тяжелое, но стабильное и что они связываются с РКЦ и решают вопрос о транспортировке, т. к. здесь они не имеют специальной машины для транспортировки таких детей и то только для консультации, а не для хирургического лечения. Мне с мужем дали телефон реанимации и отпустили домой. Через некоторое время мы вернулись в больницу, где нам сообщили, что при плаче она синеет и поэтому они дали наркоз, чтобы ребенок успокоился. После чего врачи связались с институтом сердца, пояснив нам, что нас поставили на баланс в РКЦ, и ждут звонка о транспортировке ребенка в другой город, скорее всего уже завтра. При этом врачи сказали, что они нас там не очень-то хотят принимать и сказали звонить нам самим, посоветовав обращаться со всеми вопросами к нашему заведующему детским отделением. Утром 2 июля 2012 г. в реанимаци нам сообщили, что состояние ребенка без изменения. По поводу транспортировки нужно обратиться к заведующему детского отделения, т.к ребенок поступил оттуда в реанимацию. Мы пошли к нему. При беседе он сообщил, что звонил туда, разговаривал с заведующим детского отделения кардиохирургии и тот сказал, что встретится с нашим детским кардиологом, у которого ребенок наблюдался, и попросил перезвонить в 14 часов. Я с мужем примерно в 9 часов 35 минут поехала в этот Институт сердца, чтобы уже на месте обо всем поговорить. Приехали туда после 12 часов, где вначале встретились со своим лечащим врачом-кардиологом и объяснили тяжелое состояние ребенка. В ответ она сказала, что с ней заведующий не разговаривал сегодня, т. к. она объяснила ему еще вчера. Также сказала нам самим подойти к нему, дав историю болезни нам на руки и показала его кабинет. В кабинете его не было и мы созвонились с ним по мобильной связи. Через несколько минут заведующий подошел. Мы зашли в кабинет, все объяснили, он посмотрел нашу карточку и сказал, что действительно есть показания к операции и сказал ребенка привезти к ним. В это время позвонил из Кудымкара наш заведующий, которому он пояснил, чтобы готовили к транспортировке, но завтра. Тут мы ему сказали, что нам нужно уже сегодня, т. к. сотояние ребенка тяжелое и не знаем, какое будет завтра. Он дал положительный ответ. С историей болезни мы снова подошли к нашему лечащему врачу-кардиологу и сообщили, что заведущий дал согласие на экстренную операцию.После того как мы покинули эту больницу, я позвонила в реанимацию, узнать о состоянии ребенка. Взял трубку сам заведующий детского отделения и поинтересовался, где мы находимся и зачем мы вообще туда поехали. Я сказала готовить ребенка к транспортировке и не задавать сейчас мне вопросы. На что он ответил -ладно-ладно, готовим к транспортировке. Но по приезду в Кудымкар нам сообщили, что позвонил сам заведующий из Института сердца и сказал, чтобы не везли ребенка сегодня. Тогда нам и сказали, что ребенку стало еще хуже и ее перевели на ИВЛ. Сказали , что они здесь ничем помочь не могут, т. к. ей срочно нужна операция, а Пермь не принимает. Тогда мы стали звонить везде - куда могли. Звонили в Министерство здравоохранения, где сообщили, что ситуация им непонятна. Затем - в приемную Единой России , где нам сообщили, что они поставили вопрос на контроль и сообщили позже, что машина приедет к 8 утра завтра. Мы просили помощи даже у Москвы по горячей линии. В Москве нам сказали, что готовы принять хоть завтра, т.к. уже вечер, только нужно выслать выписку из истории болезни и решить вопрос о транспортабельности ребенка.Мы позвонили к главе нашего города, на что он ответил, что это в его компетенцию не входит, да и время уже не рабочее и дал нам номер главного врача окружной больницы. Главврач также сообщил, что вопрос о транспортабельности также в его компетенцию не входит. Мы начали звонить снова в Институт сердца и кричать о помощи, ПОМОГИТЕ!!! Нас никто не услышал. Поздно вечером мы были снова в реанимации, но врач нас избегал. Когда мы его, так скажем, поймали на улице, когда он вышел покурить из отделения, он сказал, что у ребенка поднялась температура и он дал антибиотик. Еще сказал, что до утра постарается ребенка дотянуть, и делает все, что может. Состояние тяжелое, но стабильное. И был очень удивлен, когда мы сообщили, что реанимационная машина из Перми приедет к 8 утра. По его разговору мы поняли, что только еще в 9 часов утра будут созваниваться и решать вопрос о транспортировке. Хотя ранее РКЦ врачам реанимации сообщили, что для нас машина уже есть, но нет звонка свыше. Ранним утром в 6 часов 03.07.12 , когда я вновь позвонила в реанимацию, мне сообщили, что состояние ребеночка еще ухудшилось и ее сердечко уже потихоньку останавливается и ничем помочь уже не могут. Я вновь позвонила в Пермь, я кричала - ПОМОГИТЕ, дайте вертолет, на что мне ответили, а почему до сих пор ее не везут к ним. В 7.30 часов моя доченька Есения умерла, так и не дождалась помощи ни от кого. В 8 часов утра так машина и не приехала. Скажите пожалуйста, зачем строить такие большие кардиоцентры, создавать такую рекламу, если не могут помочь детям оказать квалифицированную помощь? И почему руководят такими центрами сыновья своих отцов?
Я не знаю как жить дальше.Теперь я живу только ради мести.